Читать «По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии» онлайн - страница 23

Во-первых, признание примата установки над деятель­ностью не только в функциональном, но и в генетичес­ком аспекте приводит к нивелированию всякого отличия установки от «либидо» 3.Фрейда, «стремления к власти» А.Адлера или тенденции, влечения иррационалистической философии, согласно которой человеческая деятель­ность и есть лишь реализация некоей человеческой «самости». «Мы знаем об этой "самости" лишь... по тем следам, которые она оставляет в реальных эмпирических поступках человека. Теоретически ее можно представить как тенденцию к чему-то, возможность чего-то. Практи­чески же она существует только в своих символических облачениях — в действиях и поступках человека» 1969, с.288). Признание установки первичной в этом смысле означало бы сведение ее исключительно к внутренней детерминации и противоречило бы аксиоматичес­ким положениям Д.Н.Узнадзе о необходимости для воз­никновения установки ситуации удовлетворения потребности и об установке как единстве двух видов де­терминации. И не случайно Д.Н.Узнадзе, словно предви­дя попытки неоправданного сближения его теории установки с некоторыми идеалистическими концепциями 1955; 1955), парирует их: «...Уста­новка является соответствующей объективному положе­нию вещей модификацией живого существа, отражением в нем как в целом объективного положения вещей. Для понятия же установки именно это и имеет существенное значение, и без этого указанное понятие не имело бы никакой ценности для психологии» (1940; цит. по 1969, с. 191). Эта мысль Д.Н.Узнадзе заставляет усомнить­ся в приписываемом установке примате над деятельнос­тью и превращении ее в некоторую внутреннюю силу, напор, импульс, порождающий деятельность.

Во-вторых, при таком понимании «первичности» ус­тановки исследователь, решая вопрос об отношениях между восприятием и установкой, неминуемо попадает в заколдованный круг.

Парадокс состоит в следующем: необходимыми усло­виями возникновения установки являются потребность и ситуация удовлетворения потребности. Ситуация удовлет­ворения потребности только в том случае выступает как условие возникновения установки, если она воспринята субъектом, но любой акт восприятия, согласно теории Д.Н.Узнадзе, предполагает существование установки. Ины­ми словами, для того чтобы возникла установка, должна быть отражена ситуация удовлетворения потребности, но ситуация не может быть отражена без установки.

Рассмотрим несколько попыток преодоления этого парадокса. Первая попытка — это попросту откровенный отказ от решения вопроса об отношениях между восприя­тием и установкой, выступивший, по мнению Ф.В.Бассина, в исследовании Д.Миллера, Ю.Галантера и К.Прибрама, в форме вопроса об отношении между Планами и поведением ( 1966). Упомянутые авторы отделываются от решения этого вопроса изящным замечанием: «Наше отношение к вопросу, откуда берутся Планы, на­поминает отношение бостонских дам к своим шляпам: "Моя дорогая, мы не получаем наши шляпы, у нас они есть"» (, 1966, с. 194). Подоб­ная нейтральность к проблеме взаимоотношения между планом и поведением не проходит даром. Она не замед­ляет проявиться в том, что для объяснения иерархии компонентов деятельности авторы ссылаются на иерар­хию Т—О—Т—Е. «Операциональные компоненты схемы Т—О—Т—Е сами могут быть элементами этой схемы. Иначе говоря, схема Т—О—Т—Е включает как стратегические, так и тактические элементы поведения. Таким образом, операциональная фаза системы Т—О—Т—Е более высо­кого порядка может сама состоять из цепи других подоб­ных же систем, а каждая из последних, в свою очередь, может содержать ряды таких же подчиненных единиц и т.д.» с.48). Такого рода объяснение иерархичес­кой структуры поведения через иерархическую систему Т—О—Т—Е представляет, по справедливому замечанию Ф.В.Бассина, логическое соскальзывание, очень напоми­нающее ошибку типа petitio principii: «Если фактом, ко­торый подлежит объяснению, является иерархическая структура поведения, а каждый из компонентов этой структуры организован по схеме ТОТЕ, то разве не оче­видно, что существование иерархии ТОТЕ заранее пред­решается объясняемым фактом и что оно поэтому является лишь оборотной стороной этого факта, его отражением, следствием, но никак не может служить его объяснени­ем!» (1966, с. 10). Но дело не исчерпывается только одной этой логической ошибкой. Попытка объяснить иерархию деятельности через иерархию лежащих в ее основе регу­ляционных механизмов вступает в противоречие с ходом развития регуляционных механизмов и поведения в филогенезе, поскольку поведение постоянно опережает в филогенезе формирование этих механизмов. Так, напри­мер, Н.А.Бернштейн, анализируя филогенез движений, обрисовывает те отношения, которые складываются в ходе филогенеза между центральными замыкательными систе­мами и эффекторикой. Тщательно прослеживая эволюцию движения, он показывает, что исторически центральные замыкательные системы служили «подсобными для под­собных» и руководящая роль досталась им сравнительно недавно. В эволюции организм, вынужденный постоянно решать все новые классы задач, возникающие в изменяю­щейся среде, развивает свою эффекторику, и когда ста­рый уровень управления оказывается не в силах справить­ся с эволюционирующим эффекторным аппаратом, происходит качественный скачок, рождается новый уро­вень управления движениями ( 1947). Следо­вательно, в филогенезе мы видим нечто противополож­ное тому, что предлагают Д.Миллер, Ю.Галантер и К.Прибрам: не иерархия регулирующих механизмов задает иерархию деятельности, а, наоборот, в филогенезе дея­тельность «строит для себя» иерархический аппарат уп­равления. Тут мы должны оговориться во избежание воз­можных недоразумений. При исследовании вопроса об отношениях между деятельностью и установкой всегда необходимо четко различать два аспекта рассмотрения: Сказанное выше целиком и полностью относится к генетическому аспекту рассмот­рения, но отсюда ни в коем случае не вытекает, что и в функциональном аспекте наблюдается аналогичная карти­на взаимоотношений между установкой и деятельностью. Напротив, в функциональном аспекте установка, сфор­мировавшаяся в предшествующей деятельности, может вести деятельность и определять ее устойчивость.