Читать «Грозненские миражи» онлайн - страница 116

Холодный ветерок с Сунжи забрался под пиджак, Валентин поёжился и щелчком выкинул сигарету. Окурок трассирующим огоньком взвился вверх, перекрутился, помчался вниз и шлёпнулся на асфальт. На улице было абсолютно пусто.

Через чуть приоткрытую дверь на балкон неслись музыка и топот. «Веселятся», — подумал Валентин, с удивлением понял, что его это раздражает, разозлился ещё больше и достал ещё одну сигарету.

По новому Ленинскому мосту, непрерывно сигналя, промчалась машина. Из открытого окна высунулась рука, воздух разорвало сухим треском, и в воздух взлетела ракета. «Веселятся», — опять подумал Валентин, провожая машину взглядом. Раздражение усилилось.

А что его, собственно, не устраивает? Новый год всё-таки! Одна тысяча девятьсот девяносто первый. Чего людям не радоваться? Последний десяток века пошёл. Новый год!

И вообще — всё как всегда. Сверкают праздничные гирлянды на мосту, и как обычно, часть лампочек уже перегорела. Ещё ярче сияет громадное здание за Сунжей, которое уже и непонятно, как называть: не то Реском, не то Верховный Совет. Народу на улицах, правда, почти нет: так это и понятно — всё-таки уже почти четыре часа. Зато как стреляли в двенадцать: можно было подумать, что в городе одновременно и салют, и небольшой бой. Или наоборот. Настрелялись, истратили боезапасы и разошлись по домам. Да и погода, честно говоря, мерзопакостная.

Валентин посмотрел вверх: над городом висели плотные низкие облака. Они висели уже несколько дней, несколько раз просачивались дождём, но снега не было. Ещё чего захотели — снег в Грозном на Новый год! Обойдётесь.

Ладно, пора назад, а то ещё искать пойдут. Валентин новым щелчком пульнул с балкона сигарету — ещё один одинокий трассер — и автоматически глянул на набережную. Айлант, казалось, тоже поник, и выглядел потерянным и одиноким.

— Что, друг, и тебе тревожно? — тихо спросил Валентин, повернулся и открыл балконную дверь.

Первых, робко планирующих с неба снежинок, он не заметил.

В квартире гремел магнитофон, темноту прорезали дёрганные блики цветомузыки. Комната на мгновения становилась то ярко-красной, то мертвенно-жёлтой, то густо-фиолетовой, словно на дне океанской впадины. В этой фантастической мешанине цветов разглядеть, кто где, с непривычки было непросто. Валентин на секунду прикрыл глаза, привыкая, а когда открыл их снова, удовлетворённо улыбнулся: всё было именно так, как он и предполагал.

Посередине комнаты, преувеличенно вихляясь, выплясывал Виктор. Руки и ноги дёргались, как у потерявшего управление заводного болванчика, и казалось, что сейчас у него обязательно что-нибудь сломается. Не ломалось. Виктор выглядел необычайно серьёзным, словно не танцевал, а работал. Рядом, размахивая руками, точно мельница, радостно прыгала Света. После вторых родов Светлана заметно располнела и теперь мало напоминала ту хрупкую девушку, которую давным-давно неизвестно откуда привёл Витька, и явно гордясь собой, представил: «Знакомьтесь — это Света!» Да, трудно теперь разглядеть в ней отчаянно смущающуюся, не знающую, куда девать тонкие руки, девчонку. Теперь она всегда спокойна и уверенна. А как же — двое детей, отличная квартира, прекрасная работа у мужа. Витька, кстати, тоже здорово изменился: заматерел, даже немного обрюзг, стал увереннее, приобрёл ранние залысины и небольшой, но солидный животик. Как-то не очень теперь поворачивается язык называть его Мухой.