Читать «Элексир князя Собакина» онлайн - страница 98

Завидев незнакомых людей, Аленушка встала. Живой ахнул:

— Пейзанка-то кака цветушша! Значит, так: всем молчать, в контакт с народом вступаю я.

Он взбил дреды так, что голова его стала похожа на какое-то хищное растение, вроде венериной мухоловки, и пружинистым шагом направился к цели.

— Здравствуй, Аленушка! Здравствуй, милая! Далеко ли до Зайцева? — громким фольклорным голосом вопросил он шагов за десять.

— Здравствуйте, — ответила девушка, рассматривая его не без удивления. — Да нет, недалеко. Вон там, за гремком.

— За каким еще гремком?

— Да вот за этим же, за тайровым. Здравствуйте! — улыбнулась она подошедшей троице.

Савицкий и Бабст поздоровались, не удержавшись от ответной улыбки. Княжна тоже улыбнулась, но промолчала.

— А вы к нам, значит? А сами откуда будете?

— Из Москвы, — ответил Петр Алексеевич.

— Ух ты! — глаза незнакомки округлились. — Из самой Москвы? Так давайте я вас провожу. Вот тут, по тропинке, скоренько дойдем.

— Спасибо!

Они пошли по тропинке, огибавшей лысый пригорок.

— Вы к нам по делу по какому или просто так приехали? — спросила девушка.

— А вот я тебе расскажу, по какому мы делу, — затараторил Живой, подхватывая пейзанку под локоть и увлекая вперед. — Мы, Аленушка, ученые люди. Приехали язык ваш изучать. У вас тут язык старинный, заповедный, такого в Москве даже в Лосином Острове не сыщешь, где лоси ходят, вот нам и интересно. Тайровый гремок-то, говоришь? Дай-ка я запишу. Это что же значит?

— Ну, сверху на нем плоско то есть, на гремке... Ученые, говорите, — девушка с уважением посмотрела сначала на Пашин смартфон, потом на дреды и добавила: — Академики!

— Ишь ты, какое слово знаешь. А как зовут тебя, красотуля? Угадал я про Аленушку?

— Не, не угадал, — рассмеялась девушка, прикрыв рот ладошкой. — Дуня я.

— Авдотья, значит. Хорошее имя. А я, стало быть, Павел Живой, кандидат филологических наук. А чего ты, Дуня, в поле не работаешь?

— Так у нас же птицеферма. Все девки на ферме ломят. А сёдня праздник, выходной. Покормили с утра да пошли гулять.

— Вот оно как... Так ты при яйцах, значит?

— Не, я при цыплятах.

— Это хорошо, что при цыплятах. А что, Дуня, есть ли у тебя бойфренд?

— Это какое слово вы сказали?

— Жених, спрашиваю, есть?

Дуня снова захихикала, прикрыв рот ладошкой.

— Да нет, у нас на деревне моготных мужиков совсем не осталось. Вот братец мой неженатик, но он духовное лицо. А так все больше девки.

— Вау! Райские кущи! А кто же вас, милые, того-этого...

Не дав ему договорить, державшийся сзади Савицкий крепко взял Живого за локоть:

— Паша, можно тебя на минутку?

— Айн момент, Дунчик! Начальство вызывает.

Оттащив Живого в сторону, Петр Алексеевич сурово спросил:

— Ты чего делаешь?

— А чего я делаю?

— Будто не понимаешь. Нельзя так в деревне. Надо обходительность проявить. Спросить про здоровье, про укос, про надой. А ты сразу, как оккупант...

— Оккупанты как раз про надой и спрашивают — курка, яйки, млеко. А я — без всякой корысти. И вообще, Атос Алексеевич, в данном вопросе не вам меня учить. Тут я точно академик. Не мешайте работать.