Читать «Очевидец (сборник)» онлайн - страница 177

Дрогнувшим от волнения голосом, Лин спросил:

– Кому?

Он адресовал вопрос скорее себе, но курьер понял, учтиво поклонился:

– Мне, Первый консул. Или вы можете позвонить в секретариат Центра и попросить к аппарату…

– Не стоит. Я согласен.

Это был триумф. Конрад Лин все-таки добился своего.

Референдум и последующую подготовку к Перерождению он почти не запомнил. Всё было как в тумане, в висках назойливо стучало: победил, победил, победил…

Окончательно он пришел в себя только на стенде снятия ментальной матрицы. Теплые женские руки протерли лоб влажной тряпочкой, на лицо надвинулась резиновая маска, чей-то голос сказал:

– Вдохните, Первый консул. Глубже… Еще глубже… Еще ра…

Конрад послушно вдохнул, и пришла тишина.

* * *

Просыпаться не хотелось. Конраду снилось детство. Вот он, шестилетний, впервые едет с отцом на мобиле, по тем временам дорогущей и редкой игрушке. Правда, окна почему-то тонированы, да и обводы мобиля вполне современные, автоматическая коробка передач, регулятор управления подушкой… впрочем, это же сон. Во сне может быть что угодно.

Мобиль, уютно порыкивая мотором на поворотах, мчится по осеннему шоссе. За темным стеклом мелькает оранжевый хоровод деревьев. Маленький Конрад счастливо вцепился ручонками в подлокотник отцовского кресла…

Удар! Ярко-красный цветок перед глазами. Мобиль подпрыгивает, переворачивается, с хрустом валится на крышу, сминая перегородки. Что-то темное срывается с бокового кресла и, вышибая лобовое стекло, вылетает на дорогу.

Мама?

Резко пахнет разлитым топливом, горелой резиной… и – почти сразу же – больницей. Аптечный аромат лекарств, накрахмаленные халаты врачевателей, странно податливая при каждом движении кровать. На стене надпись: «Ожоговый центр». Буквы знакомы, но само слово непонятно.

Немного больно, но не очень сильно, можно терпеть…

Приглушенный голос произносит:

– С женщиной всё не так плохо – переломы ног, шейки бедра, несколько ребер. Вытянет.

– А что с мужчиной?

– Боги! Ты соображаешь, о чем спрашиваешь?! Его, наверное, еще не собрали! Парнишку бы спасти… Только на уколах держится.

Перемена обстановки. Промозглые зимние тропинки, голые деревья, траурная музыка.

Крематорий.

Суровый голос нараспев произносит:

– Сегодня мы провожаем в последний путь…

На постаменте – два гроба, большой и поменьше. Цветы. Люди в черном, их немного.

Вдруг, расталкивая ряды, на украшенную венками площадку вбегает женщина, бросается сначала к большему гробу, потом к маленькому, обнимает их:

– Не-е е е ет!!

Конрад закричал и проснулся. Руки дрожали, на лбу выступил холодный пот. Но вместе с тем пришло и странное, забытое с юности ощущение абсолютного здоровья. Мышцы послушно наливались силой, нигде не ломило и не болело.

Бывший Первый консул хотел было со стариковским кряхтением спустить ноги на пол, сгорбившись, попытаться встать, опираясь на край кровати – в последние годы это не всегда удавалось с первого раза, – но, к своему удивлению, упруго вскочил. Тренированные, крепкие мускулы заиграли утренней свежестью, отдохнувшие за ночь, готовые к работе.