Читать «Анализ современного мифотворчества в новейших исследованиях по язычеству» онлайн - страница 14

Как автор обосновывает эту мысль? Видимо, всем предшествующим доказательством, насколько никчемны все языческие занятия и основания. Вывод: иначе как от безнадежности невозможно в это удариться.

Естественно, что даже очевидная активность язычников (охрана памятников и природозащитные мероприятия, разработка социальных концепций национального уровня, участие в современной политической жизни) при этом намеренно и неубедительно принижается.

Полагаем, в связи со всем этим, что и вывод о причинах увлечения язычеством совершенно произвольный. Он не подкреплен реальным социологическим анализом, сравнением уровня жизни и личностного развития язычников, и контрольных групп среди представителей других религий, или безверующих и атеистов.

В связи с очевидным изменением публичной ситуации, автор несколько изменяет и свой прежний тезис об обязательном якобы присутствии в языческих объединениях антисемитизма. Но успешно заменяет его идеей обязательной ксенофобии. Это удобная, но также тенденциозная подмена. Язычники патриотичны, они заботятся о процветании своего сообщества и стремятся ограничить бесконтрольные утечки местных и национальных ресурсов. Но так же ведет себя любое сообщество, и оценивать такую позицию как фашизм, расизм или ксенофобию – значит лицемерить и вводить двойной счет для разных народов и ситуаций.

И, наконец, в завершение статьи Шнирельман предлагает нам, язычникам, альтернативу:

«… определяя "народ" как органическое и даже расовое сообщество и идеализируя его, оно придает новый смысл их жизни и возвращает утраченную идентичность. В то же время эта идентичность имеет оборонный характер и по необходимости включает образ врага. Вот почему ей в той или иной мере присуща ксенофобия. Русское неоязычество находится на распутье, и перед ним открываются две дороги‑либо продолжать культивировать ксенофобию, что ведет к неонацизму, либо сместить акцент на экологическую безопасность, феминистские идеи и раскрепощение человека от чрезмерного пресса современной массовой культуры, как это уже сделали многие западные неоязыческие группы. Какой путь изберет русское неоязычество, покажет будущее.»

Однако реальные процессы в современном язычестве протекают парадоксально. Разделившись, грубо говоря, на «расистов» и «экологистов», языческое движение сохраняет и некоторое единство, взаимопроникновение, перемешивание и частичное сходство взглядов и позиций. «Либеральные» язычники остаются патриотами и умеренными консерваторами в вопросах личного и общественного жизнеустройства. А ультрапатриотические течения под воздействием относительно большей адаптации отделившихся от них групп, переходят на более приемлемый язык и образ действий. Резкое разделение сменяется сближением, и эти процессы совершаются волнообразно.

Как пример более внимательного и непредвзятого изучения явлений в современном язычестве мы можем привести исследование, проведенное в рамках проекта «Энциклопедия современной религиозной жизни России». Об основных выводах этого проекта докладывала в январе 2004 года А. Струкова в московском центре Карнеги. Исследователи приняли во внимание и сложность процессов, невозможность разделения разных видов язычества, и необходимость с вниманием относиться к самоназванию и самоопределению язычников, как любой другой конфессиональной и общественной структуры.