Читать «Незамеченное поколение» онлайн - страница 24

В любом политическом движении, созданном эмигрантскими сыновьями, мы находим в том или ином сочетании идеи «Нового средневековья», евразийства и национал-максимализма. Но, конечно, еще сильнее влиял «дух времени» — могучее притяжение фашистской революции. Как когда-то социализм увлекал их отцов, фашизм увлекал «потерянные поколения» европейских молодых людей обещанием возможности принять участие в огромном и творческом деле политического и социального преображения. Само евразийство, с его идеократией, «симфоническими личностями», правящим «эйдократическим» отбором, корпоративным государством и отрицанием демократии, как режима партийной анархии, было, в сущности, несмотря на «уход из Европы», только вариантом европейского фашизма.

Человеческие кадры евразийства и национал-максимализма были моложе попавших за границу остатков ордена русской интеллигенции и все-таки, за исключением молодежи, объединявшейся вокруг редакции «Завтра», принадлежали к поколению старшему, чем то, которому посвящена эта книга.

«Союз младороссов», преобразованный впоследствии в Младоросскую партию, был первым большим идейным и политическим движением, всецело созданным «эмигрантскими сыновьями». Чтобы понять первоначальный характер этого движения, нужно вспомнить обстановку, в какой воспитывались молодые эмигранты в родительском доме и в эмигрантских гимназиях и кадетских корпусах.

Помощник директора «Родного корпуса» в Софии, Р. Термен, в брошюре «Кадетские традиции» писал:

«В основе наших традиций, как цель деятельности всех кадет, лежит девиз: Жизнь за Веру, Царя и Отечество.

Выборное начало, пустословие парламентаризма, партийности с их борьбой, считались нами несовместимыми с порядком и единением. История нашей революции, падение России, вполне ныне оправдывают наш взгляд… Резкая критика мероприятий властей и действий начальства, развившаяся среди русской интеллигенции, дошедшей до выпадов по адресу Царя, осуждение всего русского, безверие, упадок религиозности, насмешки над служителями церкви, желание каждого лично или через своих «делегатов» вмешиваться в дела правления и контролировать его, широко разлившаяся волна произвола, жажда «свобод»… всё это не проникло в крепко сплоченную, самоотверженную, глубоко религиозную, внутренно дисциплинированную, преданную Царю и беззаветно любящую Россию кадетскую семью. До конца боролась она с новыми течениями и кровью своей дети-кадеты засвидетельствовали крепость и силу своих заветов: юноши выступали добровольцами всюду, где боролись за высокие российские, державные идеалы и веками установившиеся традиции их старшие однокашники. Большинство гибло смертью мучеников, а часть оказалась выброшенной волной эмиграции на чужбину. Но старые традиции сохранялись и живы в сердцах всех бывших кадет».

Неудивительно, что когда воспитанные таким образом эмигрантские молодые люди устроили в 1923 г. в Мюнхене свой первый съезд, то с первого же дня работ съезда «обнаружилось полное единодушие всех участников его по основному вопросу о необходимости скорейшего водворения в России ее исконного монархического строя и восстановления в ней власти законного царя из дома Романовых».