Читать «Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений» онлайн - страница 50

Леворадикалы дружно откликнулись на арест американского террориста-экологиста Унабомбера, причем не было никаких сомнений, на чьей стороне находятся их симпатии.

Еще более показательным можно считать интерес леворадикалов к фигуре Чарльза Мэнсона — руководителя калифорнийской «семьи» псевдохиппи, совершившей летом 1969 г. серию массовых убийств, жертвой одного из которых, в частности, стала голливудская кинозвезда Шарон Тейт, жена знаменитого кинорежиссера Романа Поланского. Леваки тщательно изучали редкие публикации о Мэнсоне, хотя, безусловно, знали, что Мэнсон соединял в своем «учении» элементы идеологии леворадикальной контркультуры с элементами откровенно фашистской идеологии, будучи одновременно поклонником Иисуса Христа, «Битлз» и Гитлера. Очевидно, Мэнсон стал казаться какой-то части леворадикалов символом тотального отрицания современной западной цивилизации.

Даже в журнале «Наперекор» обнаруживаются сожаления о том, что «левый террор в Москве — все еще теория…»

Так что когда в Москве происходит, наконец, первый акт террора, расцененного в прессе как «левацкий» (взрыв в военкомате, произведенный от лица мифической организации «Новая революционная альтернатива», НРА), леворадикальная пресса разражается восторгами и с готовностью перепечатывает «коммюнике» НРА.

То, что такая позиция отражает не только эволюцию «вождей», живущих в первую очередь проблемами леворадикального движения и уже тотально выпадающих из «нормальной жизни», но соответствует настроениям рядовых леваков, свидетельствует, например, «крик души» некоего Владимира Камынина из Серпухова: «Декларируя на словах крутизну и приверженность насилию, нынешние радикалы мало чем могут подтвердить свои слова практически. Сколько министров, генералов из Чечни, депутатов, политических лидеров убито за последние годы? Сколько офисов, казино, ресторанов сожжено или взорвано по политическим, а не по уголовным мотивам? Весь пар ушел в свисток. А ведь были на Руси и настоящие радикалы — за 1906–1907 гг. по отчетам полиции было убито 4126 должностных лиц…» Интересно, что редакция, напротив, пыталась (хотя и вяло и неубедительно) остудить «революционный пыл» рядового левака.

Как далеко в сторону радикализма и экстремизма сдвинулись леваки, можно понять, если вспомнить, что на первом всесоюзном совещании неформальных движений — встрече-диалоге «Общественные инициативы в перестройке» (август 1987 г.) участники встречи договорились о совместном понимании термина «экстремизм»: «Это такие действия, которые являются одновременно безнравственными и противоправными, и осуществляются в целях увеличения своего социально-политического влияния, кто бы ни был субъектом таких действий — частные лица, общественные группы и организации или государственные учреждения». Леворадикалы на встрече-диалоге были представлены клубом «Община», «Альянсом», «Лесным народом», Интербригадой им. Фарабундо Марти, Интербригадой им. Э. Че Гевары, Интербригадой им. М. Родригеса, Объединенным антифашистским фронтом, «Юными коммунарами — интернационалистами» (ЮКИ), то есть практически всеми легальными на тот момент леворадикальными группами. Едва ли спустя 10 лет найдется хоть одна леворадикальная организация, которая согласится вновь подписаться под вышеприведенной формулой экстремизма!