Читать «Последнее послание из рая» онлайн - страница 104

Я понимаю, что нахожусь в реальном мире. В реальном мире для тела пути отхода нет. Оно не может прыгнуть на пятьдесят метров, как во сне, ни спастись в самый последний момент. Вот в чем разница. Все настолько реально, что вызывает отвращение. Трусом я себя не считаю, но понимаю, что реальность чудовищно неотвратима и порой человек устает от постоянного пребывания в ней. Это, наверное, объясняется тем, что все, чем мы живем, хотя мы сами и не выбираем своих путей, на нас не похоже и приговаривает нас к тому, чтобы мы это прожили.

– Ты знал, что я тебя любила. Есть вещи, которые сами собой разумеются. Тому, кто тебя любит, ты не можешь просто так дать пинка под зад, и все.

– Пожалуйста, Соня, не путай понятия, – говорю я ей, чтобы не быть грубым по отношению к человеку, который тебя любит.

– Бог мой! – восклицает шеф. – Каким же слепцом я был! Так вы тут трахались. Когда я тебя спрашивал, с кем она приходит, вы уже совокуплялись. – Он хлопает себя по лбу. – Это все равно что взять и убить меня.

Он еще несколько раз ударяет ладонью по лбу, как будто хочет довести себя до истерики. Соню это ничуть не беспокоит.

– Я тебя убью. Ты ведь это знаешь? Правда, сопляк?

– Она уже совершеннолетняя и знает, чего хочет, – говорю я первое, что приходит в голову.

– Ты вообще ничтожество. Ты не можешь мне врать и не можешь смеяться надо мной. Тебе еще многого недостает, чтобы стать настоящим бабником.

События реальной жизни порой разворачиваются самым удивительным образом. Не успев сообразить, что случилось, я уже лежу на полу. На лице кровь. А шеф говорит, вытирая солитер носовым платком:

– Хотел бы я, чтобы ты был настоящим мужчиной, с которым можно было бы драться.

За стеклянной дверью собрались люди, которые явно ожидают, что я поднимусь и нападу на него. Но я всего лишь иду в подсобку, чтобы умыться над маленькой раковиной. В зеркале я вижу, что он поранил мне щеку, и когда открываю кран, чтобы промыть рану, то чувствую, что он стоит у меня за спиной. Я поворачиваюсь настолько, что он получает возможность ударить меня в живот. Кажется неправдоподобным, что такие холеные руки, сжатые в кулаки, обретают такую силу, и я скорчиваюсь от боли. Мной овладевает страшная злость к нему и желание, чтобы он сдох, более сильное, чем желание убить его. И я жду, пока Соня войдет в подсобку, чтобы заняться моей раной.

Она промывает рану и массирует живот эфирным маслом, потом целует меня в висок и укрывает одеялом. Она просит у меня прощения за то, что любит меня сверх меры, и обещает, что будет видеться со мной только тогда, когда я сам этого захочу. Соня просит меня ничего не говорить, потому что мне уже нет необходимости объяснять что-либо. Голова так болит, что я настораживаюсь и слышу мужской голос, который говорит:

– Вот теперь он стал мужчиной и у него должно быть будущее. Он не может и не должен тратить время, ведя подобный образ жизни. Это слишком мало для него, для кого угодно, но в особенности для него, твоего сына, подумай только, с какими людьми он связался. Подумай об этом, – настаивает мужчина.