Ах, какие пышные похороныустрою я моей смерти,в шикарный гроб положу ее,Пинхас Гольдшмидт, главный раввин Москвы,прочитает молитву,проникновенные речи о моей близости с покойнойпроизнесут, один за другим, мужи именитые,будет много венков, в том числе«Моей смерти от меня».Поминки продлятся всю ночь,а утромна моей любимой старой кушеткев квартире на Малой Броннойя тихо проснусь,к зеркалу подойдувзглянуть, как выглядит человек,похоронивший смерть.
* * *
Вчера не умер – сегодня праздник,сегодня не отдам концы – завтра с утра гуляем,а там суббота – еврею смерти нет,на воскресенье в лес поеду -как Нахман из Браслава,вместе с деревьями буду молиться Богу,буду просить еще недельки две.
* * *
Хочу посмеяться, смеяться хочу,куда подевался мой смех?Губы не складываются в улыбку,глаза – холодные пуговицы,куда подевался мой смех?Не могу исторгнуть его ниоткуда,не могу нащупать его нигде.
* * *
Пей, не пей -Все равно еврей.
* * *
Когда я умру, сказал рабби Нахман,в ту ночьисцеляющий дождь пронесется над Уманью,вы должны выйти на улицу,постоять под дождем,промокнуть до ниточки -это благословение Всевышнеготем, кто поверил, что моими устамине я, а Он обращался к вам.Беременные еврейки, высунувшие свои животыпод небесные воды в ту ночь,принесут Израилю великих цадиковнового поколения.
* * *
Надорвались вечные вопросы,от бесчисленных повторовиз поколения в поколениесникли, выдохлись.Затасканные, затоптанные,не услышанные, не отвеченные,валяются на чердаках, на книжных развалах,в архивах спецслужб.Умирают вечные вопросы,осталось несколько, последних,но и они уже дышат на ладан.
* * *
Это не звезды сверкают на небе -это мигают золотые осколкиот начертаний святого завета -когда Моисей, голову запрокинув,Божьи слова зачитывал евреямс распростертой небесной страницы.От миллионов греховных взоровгорние наказы скорежились, стерлись,только точечки светящиеся остались -мигают, сигналят, не теряют надеждыпробудить огонь первозданной веры.
III
* * *
Татьяне Калецкой
От макушки до пяточеклюблю тебя, моя старушенька,всеми своими годами обнимаю тебя,даже теми, когда я тебя не знал.Теперь, когда я получил от Богаполное право распоряжаться мешком любвивсей моей жизни,я перед тобой его высыпаю,пританцовывая, как заправский хасид.
* * *
Ой Татьяна, ой жена моя,лучше тебя нет,хуже тебя нет,с тобой в аду будет иногда рай,без тебя в раю будет сплошной ад.Годы, будто ветры,выдули из нас раздоры, измены,ничего не осталось -только ты да я,и чудо нежданное -любовь.Я тебя люблю не громко, не безумно,с остановками, с перерывами,как песню, которую,когда я пьян – запеваю,когда я трезв – забываю.Ой Татьяна, ой жена моя,лучше тебя нет,хуже тебя нет,с тобой в аду будет иногда рай,без тебя в раю будет сплошной ад.
IV
* * *
Чудо случилось – два слова сошлись,которые никогда не встречались:обнимаются, сияют счастливые,кричат: «Мы самим Всевышнимбыли созданы друг для друга!»Ах, какая была свадьба!Весь русский язык примчался,вся русская речь кричала:«Горько! Горько!»,грамматика визжала от восторга.А меня эти два недоумка -ведь это я догадался,что они подходят друг другу -даже на свадьбу не пригласили,всю ночь просидел в шалмане,матерился, гордился, плакал,слезы в водку ронял.
