Читать «История Древней Греции в биографиях» онлайн - страница 301

34. Клеомен III, царь Спартанский

Вследствие битвы при Херонее Греция утратила свою независимость, а Ламийская война повергла ее, большею частью, в совершенное рабство. В продолжение последовавшей затем борьбы Диадохов, преемников Александра Великого, за господство в западных провинциях распавшегося Македонского царства, отдельные части его, сами по себе слабые и без внутренней связи, переходили из рук в руки или колебались между свободою и покорностью завоевателям. Ни одно отдельное государство в эти смутные времена не было довольно сильно, чтобы постоять за свою независимость или, по крайней мере, следовать самостоятельной, решительной политике. С другой стороны, мы видим возникший во время Ламийской войны союз этольских племен и возобновленный в 280 году союз городов ахейских в Пелопоннесе обнаруживающими еще такую силу, которая с успехом могла бороться с постоянным стремлением македонских государей совершенно покорить Грецию.

Спарта при Филиппе и Александре, да и в последующем веке сохранила свою независимость; но сила ее была совершенно уничтожена. С тех пор как спартанцы перестали исполнять предписание Ликурга, государство их стало приходить в упадок. Лисандр, обогатив республику завоеванными сокровищами, первый посеял в Спарте семя испорченности нравов. Жажда к золоту и серебру зародилась в сердцах граждан и вскоре любостяжание и скупость сделались обыкновенными пороками в Спарте. Прежние суровые и воздержные граждане Ликурга предались изнеженности, роскоши и сластолюбию. Они пренебрегали тяжелыми воинскими упражнениями, а о сисситиях не было более и речи. К этому присоединилось еще сильное уменьшение числа жителей, особенно настоящих граждан, частью вследствие продолжительных войн за господство над Грецией, и порожденное этою убылью неравенство имуществ. В середине III столетия до P. X. в Спарте уцелело только 700 спартанских фамилий, и из них не более 100, в руках которых сосредоточивались все богатства; остальная толпа была бедна, угнетена и в презрении у богатых, которые утопали в изобилии. В такой нищенской толпе мало можно было найти добродетели, мало рвения и готовности действовать для пользы и чести государства: ниспровержение существующих отношений и порядка было для нее исходом к лучшему. Всю власть в государстве захватили эфоры; богатые семейства имели более влияния и силы, чем сами цари.