Читать «Нечаев вернулся» онлайн - страница 86

Когда же через несколько дней после убийства Жоржа Бесса ей попалось на глаза пространное воззвание «Прямого действия», оправдывающее подобные акты политического террора, Сонсолес почувствовала, что ее отвращению нет предела. «17 ноября, устранив эту „скотину“ Бесса… — с первых же строк на Сонсолес повеяло прыщавой подростковой неприкаянностью и тупым непониманием того, что происходит на этом свете, — боевая группа Пьера Оверне нанесла удар в сердцевину основополагающего противоречия в недрах устанавливающегося всеобщего консенсуса между эксплуатацией и социальным соглашательством. Нанеся удар по Бессу в избранный момент, в рамках всеобщего западноевропейского наступления групп вооруженного сопротивления и открытой революционной борьбы, мы дали конкретное воплощение и синтез усилению классовых антагонизмов…»

Размноженные на ротаторе странички выпали у нее из пальцев.

Разумеется, все та же классовая борьба в качестве универсального объяснения и оправдания, что-то вроде clea ex machina Истории! Сонсолес пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы продолжить чтение, дойти до конца длиннейшего, напыщенно-мрачного и пустого текста. Но так же, как ее возмутили спекулятивные газетные передовицы и телерепортажи, где фигурировали фотографии искореженного трупа, снятые крупным планом, Сонсолес поразило полное молчание вокруг бредового смертоносного манифеста «Прямого действия». Разве что кое-где она натыкалась на несколько скороговоркой сказанных или написанных слов. А она-то думала, что серьезный анализ этой безумной стряпни позволил бы извлечь из случившегося весьма поучительный урок.

Теперь Сонсолес провела все утро в беспорядочных попытках сесть за работу, собраться с мыслями, попытаться понять, почему ее отец упомянул имя Нечаева. Но прежде всего нетерпеливо поглядывая на телефон, поскольку отец обещал ей позвонить между двенадцатью и четвертью первого.

А в одиннадцать почти машинально, раз уж все равно не работалось, она включила радио.

Луис Сапата был убит в восемь часов утра поблизости от Данфер-Рошро — сухое беглое сообщение в «Новостях».

Похолодев, Сонсолес застыла, словно вся кровь вытекла из жил, пока слова не дошли до сознания, пока их смысл не стал явным. Затем у нее вырвалось тихое горестное стенание, она подхватила плащ, сумку, ключи и, не помня себя, выбежала на улицу.

Выкрашенный красным суриком смит-вессон лежал перед ними на маленьком столике.

Роже Марру взял револьвер в руки, осмотрел барабан, крутанул его.

— Доброе оружие и содержалось в полном порядке, — заметил он.

Эли Зильберберг удивленно взглянул на него:

— А почему красный ствол?

— Краска от ржавчины, только и всего. Оружие часто хранили в сырых тайниках. Перед тем как сбрасывать его на парашюте, металл покрывали антикоррозионным слоем краски.

Он громко рассмеялся.

— Однако, Зильберберг, могу поспорить, что краска здесь более свежая, отнюдь не 1943 года! Должно быть, ваш родитель аккуратнейшим образом перекрашивал его, притом не раз…