Читать «Птица войны» онлайн - страница 94

Но я здесь, на страже,

Стерегу, высматриваю, пронизываю даль взором,

Подобно тому как на зазубренных скалах

Сидит морской ястреб

И высматривает свою добычу.

Скоро солнце

Поднимется, пылая, над миром…

Тревога была не напрасной: в полумиле от засеянных кумарой полей нгати расположился бивуаком отряд английских солдат.

ГЛАВА ПЯТАЯ

рассказывающая о том, как Генри стал маорийским лазутчиком

Больше часа заседал военный совет в доме собраний. Разведчики, посланные к подножью холма, заметили среди солдатских мундиров сюртуки правительственных чиновников, и сомнений не осталось: британская королева посягала на земли нгати. Губернатор решил перейти к прямому насилию. Видимо, неудачный визит землемера и Типпота убедили его, что добром о продаже земли с Те Нгаро не сговоришься.

Верховный вождь был уверен, что сегодня чиновники не станут обмерять поля своей жадной деревянной ногой. Пакеха будут ждать вождей племени для переговоров. Они думают, что королевские войска заставят нгати стать уступчивей. Если же переговоры кончатся ничем, они все равно сделают вид, что сделка состоялась. Нацарапав несколько крючков на белом листе, пакеха вобьют свои колышки по углам полей и уйдут. Им все равно, возьмут маори или не возьмут оставленную плату — одеяла, топоры, ящики с гвоздями. С этого дня пакеха из Окленда будут считать землю нгати своей. А всякое посягательство на нее будут рассматривать как объявление войны.

Те Нгаро знал, что в последние годы так уже не раз бывало на Аотеароа — и на Южном, и на Северном островах. Самые плодородные участки скупались у маорийских племен за бесценок, независимо от того, подписывали их вожди договор у реки Ваитанги или были его противниками. Перед ним стоял выбор: стиснуть зубы и торговаться с пакеха, чтобы вырвать у них на десяток топоров больше, или вышвырнуть их со своей территории, что означало войну.

Ни то ни другое не устраивало вождя. Он решил выждать.

Как и все остальные, Генри с нетерпением ждал на площади окончания военного совета. В глубине души он радовался, что очередь к тохунге не дошла до него: не так уж часто человеку приходится принимать столь ответственные решения. Тем более когда ему всего-навсего семнадцать лет.

Когда из священного дома собраний вышел Торетарека, сотни людей, заполнивших площадь, затаили дыхание. Но смуглое лицо было непроницаемым.

— Пусть войдет тохунга Хенаре, — только и сказал Торетарека. Пропустив вперед Генри, он снова завесил полог над входом.

Едва пакеха вошел в дом, послышался голос Те Нгаро:

— Ты можешь сесть, тохунга Хенаре.

Садясь на циновку у самого порога, Генри отметил, с каким напряжением следят за ним глаза участников совета. Здесь было десять или двенадцать человек. Они расположились чуть сзади верховного вождя. В их застывших позах Генри почудилось что-то зловещее.

— Друг Хенаре! — заговорил Те Нгаро. — Сегодня мы дадим тебе возможность доказать, можем ли мы называть тебя так — «друг Хенаре». Мы не знаем намерений незваных пакеха, что с оружием пришли на наши земли. Мы догадываемся, да. Но мы хотим знать все, прежде чем решать судьбу нгати. Помоги нам, друг Хенаре.