Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 150

С досадой я вспомнил о том, как заботился о нем, как столько раз кормил его из своих рук… «Собака! — процедил я сквозь зубы, вспомнив слова Ангелаке. — Настоящих собак из вас сделал Гитлер!» Ненависть душила меня. Я сильнее сжал в кулаке ручку лопатки. Я был уже готов очертя голову броситься на него и ударить по затылку…

Позднее я не пожалел, что не сделал этого. Я заметил, что ефрейтор пал духом, измучен внутренним страхом и напряжением, которое пришлось ему испытать. Его одолевала нервная дрожь, в уголках рта появилась пена… «Буду держать его в таком состоянии, пока не рухнет на пол!» — решил я. Мы снова стали передвигаться вдоль стен тем же напряженным кошачьим шагом. Иногда я делал в его сторону шаг, чтобы усилить в нем нервное напряжение, иногда уступал ему дорогу. Я понимал, что, если изматывать его таким образом, к вечеру он свалится с ног.

Однако у ефрейтора нервы оказались куда слабее, чем я предполагал. Он выдержал эту игру со смертью только до полудня. Потом остановился и двинулся прямо на меня… Шел он пригнувшись, словно приготовившись к прыжку. Шагал редко, широко, грузно переваливаясь с ноги на ногу… Зажатый в дрожащей руке штык был направлен на меня, как вилы… Но теперь меня не пугали ни острие штыка, ни бешеные, темные, налитые кровью глаза… Я чувствовал себя еще достаточно сильным и начал шаг за шагом отступать к стене. Мне необходимо было сохранить спокойствие и самообладание, чтобы видеть каждое его движение, читать каждую его мысль. Я дал ему возможность несколько приблизиться ко мне. Когда нас разделяли всего пять — шесть шагов, мне бросились в глаза его белокурые мягкие волосы на макушке… Надо целиться туда… Я поднял лопатку… Но ефрейтор в ужасе остановился и молниеносно метнул в меня штык… Я не успел отскочить… Острие штыка, прорвав мой мундир, сухо ударило во что-то твердое… Я быстро сунул руку в карман и наткнулся на отобранный раньше у немца пистолет с перламутровой рукояткой… Я взвел курок и направил пистолет на ефрейтора…

— Nein! — в ужасе завопил он.

Не дав ему подойти к стене, к которой он отступал, я выстрелил… Не знаю почему — то ли оттого, что у меня от сильного напряжения ослабела рука, или потому, что я поспешил, — но я промахнулся… Я нажал вторично на спусковой крючок, но пистолет дал сухой щелчок: в нем не было больше ни одного патрона… Я опять схватился за лопатку. «Эту пулю, — подумал я, — ефрейтор оставил для себя, да, видно, духу не хватило покончить с собой, вот он и стал перевязывать руку, симулируя ранение».

— Страшно стало, ползучая гадина! — процедил я сквозь зубы.