Читать «Приключения в стране бизонов» онлайн - страница 54

Важнейшим украшением, видимо, считался золотой мексиканский пиастр, просверленный с краю и привешенный на веревочке. У главного вождя место пиастра занимало круглое зеркальце грошовой стоимости. На Том, Который Видел Великого Отца торжественно висела большая серебряная медаль, пожалованная президентом Линкольном, принимавшим его в Вашингтоне в числе других индейских депутатов. По этому случаю он и получил свое длинное прозвище.

Когда пение кончилось, Кровавый Череп стал направо от пленников. Он не занял места рядом с судьями, а выступил в роли прокурора. Взяв трубку с камышовым чубуком, он насыпал в нее табаку, на табак положил уголек и вложил чубук в руку слепого вождя.

Тот затянулся три раза, прокричал: «Агу!» и медленно произнес:

— Я Слепой Бобр.

После этого он передал трубку соседу. Тот также затянулся три раза, прокричал «Агу!» и прибавил:

— Я Лосиный Рог.

Трубка пошла вкруговую, причем каждый вождь курил, вскрикивал «Агу!» и представлялся:

— Я — Тот, Который Видел Великого Отца.

— Я — Серый Медведь.

— Я — Длинный Шест.

— Я — Похититель Меда.

— Я — Раненный В Лицо.

Потом все опять разом крикнули:

— Агу!

Кровавый Череп покурил после всех. Он разломал чубук и сказал:

— Я — Кровавый Череп, помощник Ситтинг-Булля, великого вождя сиуксов-огаллалов.

— Сын мой, Кровавый Череп, — великий воин, — отвечал, помолчав, Слепой Бобр. — Мы приветствуем его!

Остальные шесть вождей повторили по очереди:

— Кровавый Череп — великий воин, мы приветствуем его! Агу!

Слепой Бобр заговорил опять:

— Кровавый Череп — великий воин, такой же вождь, как и мы. Почему он не садится рядом с нами?

— Его место не рядом с великими вождями Запада. Он перед нами стоит как проситель.

— О чем же просит сын мой, вождь огаллалов?

— Отец, твои глаза слепы, они не могут меня видеть, но твои уши могут слышать голос несчастного. Отец, я умоляю о правосудии.

— Сын мой, мои уши открыты твоему голосу. Правосудие тебе будет оказано.

— Братья!.. Я умоляю о правосудии!

— Правосудие тебе будет оказано, брат мой, — проговорили поочередно все вожди.

Слепой Бобр продолжал:

— Говори без страха, сын мой. Вожди дали тебе слово.

Кровавый Череп на минуту задумался, потом вдруг выпрямился, трясясь от злобы, сорвал с себя меховую шапку и швырнул наземь. Перед судьями открылся его протиный изуродованный череп, покрытый блестящей розовой кожей.

Вожди не могли удержаться, чтобы не вскрикнуть от гнева и ужаса. До сих пор сиукс никому еще не демонстрировал своего увечья; в первый раз он показал его полковнику, теперь вождям.

— Отец, — произнес он задыхающимся голосом, становясь на колени перед Слепым Бобром, — твои глаза не могут видеть того места, где у меня вились раньше длинные пряди черных волос, краса и гордость воина. Положи твою руку на мою голову, голую, как горб ободранного бизона.

Старик тихо, без малейшего волнения провел рукой по голому черепу и проговорил мрачным, глухим, как бы замогильным голосом:

— Мои руки осязают. Моя мысль видит. Сын мой лишился скальпа. Сын мой очень несчастлив, но о бесчестье для такого знаменитого воина не может быть и речи.