Читать «Татьяна Набатникова» онлайн - страница 67
User
И вот она – неузнаваемым голосом, корректно – оттуда:
-С кем я говорю?
-Да со мной, со мной ты говоришь! – радостно орёт он, и Ирка улыбается, примкнув к его щенячьей радости, смеётся и при начальных словах присутствует ещё, а после уходит из комнаты, чтобы не нарушать этого трепетного их по телефону уединения.
-Сто лет прошло… - начинает она оттуда, он бодро перебивает:
-Не сто, а восемнадцать, каких-то всего восемнадцать лет!
-Восемнадцать лет, - медленно выговаривает она, - это очень много.
-Ты узнаёшь меня? – кричит ей.
-Нет, - рассеянно отвечает. В рассеянности её, как он потом понял, обдумывая этот разговор, была сосредоточенная подготовка к главному, что она собиралась сказать.
-А я тебя тоже сперва не узнал, а вот теперь слышу: ты!
-Скажи, как ты живешь?
-Хорошо!
-Как у тебя в личном плане? – подчеркнула.
-Хорошо!
-Всё в порядке? – с некоторым даже недоумением.
-Да! – торопится он покончить с этим и перейти к главному, но к чему – неизвестно.
Чего-то он ждал от этого разговора – общей печали по их погибшей любви? Следов той любви? Чего-то щемящего: вот жизнь на исходе, а умершая их любовь – это была первая смерть, первый ущерб их бывшей полной, как луна, молодости. Теперь уже только серп от месяца остался – так оплакать его печальными сообщниками.
-Ты женат?
-Да! Я же рассказывал всё твоему мужу, он не передал?
-Он передал.
-Почему ты ни разу не дала о себе знать? – Он перебивал, сбивал её заторможенно-выжидательную речь, волнения он не слышал!
-Я не могла. Это тебе легко было позвонить мне, а я не могла: мне было бы совестно перед дочерью.
-Перед чьей дочерью? – немного оторопев, он приостановился в радостном своём аллюре.
-Перед моей. Ей шестнадцать лет. И ещё сын – четырнадцати. И ещё один сын – четырёх лет, у него завтра день рождения, - печально и укоряюще произнесла она.
-Поздравляю, - пробормотал он, споткнувшись и переходя на пеший ход.
Это, стало быть, она его осудила. «Это тебе легко, а мне», дескать, с моей высокой нравственностью и чувством чести было бы стыдно перед моими детьми…
Лишившись своей телячьей радости, он растерянно стал поминать каких-то общих знакомых. Она без всякого интереса выслушала и, когда он замолчал, продолжила своё:
-Моя дочь – она знала, кто ты мне… И муж знал. Дочь плакала… Муж тоже не в себе. Не в своей тарелке. Твой звонок внёс в нашу жизнь ненужное смятение.
Он попытался возразить:
-Да вроде мы разговаривали с твоим мужем… он, по-моему, ничего…
-Нет, он совершенно выбит из колеи и напуган твоим звонком, и вообще… - И сделав паузу: - Давай-ка мы не будем больше звонить друг другу. Ведь и твоей жене, наверное, неприятно, а? Она у тебя дома?
-Да, - смутившись вконец от упрёков.
-И что, ничего? – насмешливо.
-Да, - утонув, захлебнувшись в позоре; боясь при этом, что Ирка, если ей слышно, а ей слышно, конечно, догадается, что его здесь отчитывают, как пионера; хотя бы для Ирки он должен выдержать весь разговор на первоначальной радостной ноте, и он вовсе замолчал.
