Читать «Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова» онлайн - страница 13

Она тряхнула головой, и ее черные волосы упали на лицо. Она сгорбилась, приблизившись к огню. Из-под волос сверкали глаза, уставившиеся на что-то невидимое для нас всех… Настоящая колдунья! Пока я пытался вспомнить, из какого произведения эти строчки, трусиха Татьяна не выдержала:

— Оленька, перестань! Я боюсь… — притворно, но в глубине души и на самом деле испугавшись, попросила она. Ольга рассмеялась, откинула волосы с лица и опять стала самой обыкновенной девчонкой.

Все оживились, наперебой стали рассказывать разные страшные истории. А я все смотрел на Олю, как будто в первый раз ее видел. Заметив мой взгляд, Оля усмехнулась. И опять начала декламировать. И снова все замолчали. На этот раз она читала стихи Есенина. Про то, как у собаки утопили щенков. Одна строчка мне особенно запомнилась: «…и так долго, долго дрожала воды незамерзшей гладь». Когда Оля произнесла эти слова, у меня в глазах защипало. Пришлось спешно заняться костром. Я подбросил в него сучьев, наклонился и сбоку стал дуть на огонь. И конечно, наглотался дыма и закашлялся. Теперь у меня были все основания вытереть платком слезы.

— У тебя, Оленька, талант! — сказал капитан и тут же заговорил с Татьяной о чем-то другом. А я возмутился. Разве можно говорить о таланте, причем настоящем, так равнодушно? Ничего наш капитан не понял, ничего не почувствовал. И нисколечко ему не жалко ни щенков, ни собаки. А у меня все внутри сжалось. Уж очень здорово прочитала Оля это стихотворение. Просто удивительно, как это я раньше ничего особенного в ней не замечал? Девчонка и девчонка. А она вон, оказывается, какая…

Вот сидит Оля у костра, с темными, спадающими на плечи волосами, и смотрит на огонь. И в глазах у нее отблеск костра. Или это они сами по себе так светятся? Я где-то читал, что у талантливых людей глаза необычно яркие, выразительные. Не то что у меня. Серые у меня глаза. И в прямом, и в переносном смысле — серые. Да и вообще никаких талантов у меня нет…

Ребята что-то делали, о чем-то говорили, но я ничего не слышал и не видел. Я смотрел только на Олино освещенное костром лицо. Мне хотелось сделать что-то очень важное. А она сидела молча и совсем не обращала на меня внимания. Как будто на свете никакого Тольки Скворцова не существует. Я встал, отошел от костра к берегу Андаловки и начал не спеша раздеваться.

— Купаться надумал? — спросил меня капитан.

— Ага… Никогда еще ночью плавать не приходилось! — подчеркнуто безразличным тоном ответил я.

— Купание в холодной воде закаливает организм, — сказал капитан.

Я шагнул в воду.

— Толька! Не смей! — закричала Татьяна. — Простудишься!

Ночь и в самом деле была довольно холодная. В небе дрожали звезды. Постреливая красной лампой-мигалкой, над нами, отдаленно гудя турбинами, пролетел невидимый самолет. Я стоял по колени в воде. Она была густой и жуткой. На воде чуть заметно покачивались черные тени от сосен. Мне вовсе не хотелось купаться. Я был бы не прочь вернуться назад, к костру и теплу, если бы меня об этом попросили… Но Ольга молчала. И я шагнул еще дальше в темную воду.