Читать «Собрание сочинений, том 17» онлайн - страница 150

А между тем Луарская армия, как мы и ожидали [См. настоящий том, стр. 195. Ред], снова проявляет признаки активности. Столкновения около Луаньи и Пате, о которых сообщается из Тура, очевидно, те же самые, о которых упоминается и в телеграмме из Мюнхена, а судя по ней, фон дер Танн добился успеха к западу от Орлеана. И в данном случае каждая из сторон утверждает, что победа была одержана ею. Вероятно, через день или через два мы получим из этого района больше сведений, а так как мы все еще ничего не знаем об относительном расположении обеих сторон, то было бы бесполезно заниматься предсказаниями.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1812, 3 декабря 1870 г.

ШАНСЫ ВОЙНЫ

Последнее поражение французской Луарской армии и отступление Дюкро за Марну — предполагая, что это отступление было таким решительным, как об этом сообщалось в субботу [См. настоящий том, стр. 196—199. Ред.]— окончательно определяют судьбы впервые предпринятых совместных действий для освобождения Парижа. Они потерпели полную неудачу, и публика снова начинает задавать вопрос, не доказывает ли этот новый ряд неудач неспособность французов к дальнейшему успешному сопротивлению, не лучше ли было бы сразу прекратить игру, сдать Париж и подписать уступку Эльзаса и Лотарингии.

Дело в том, что в памяти людей совсем не сохранилось представления о настоящей войне. Крымская, Итальянская и австро-прусская войны — все они были всего лишь войнами, которые ведутся с соблюдением определенных условностей, войнами правительств, заключавших мир, как только разрушалась или изнашивалась их военная машина. Настоящей войны, войны, в которой участвует сам народ, мы не видели в центре Европы в течение нескольких поколений. Мы видели ее на Кавказе, в Алжире, где борьба продолжалась почти беспрерывно свыше двадцати лет; мы могли бы видеть ее в Турции, если бы союзники турок предоставили им защищаться своими собственными, принятыми у них самих способами. Но дело в том, что наши условности дают право на подлинную самооборону одним лишь варварам; мы предполагаем, что цивилизованные государства будут сражаться соответственно этикету и что подлинная нация не будет повинна в такой неучтивости, как продолжение борьбы, после того, как официальная нация вынуждена была сдаться.

И вот французы действительно совершают такую неучтивость. К досаде пруссаков, считающих себя наилучшими знатоками военного этикета, французы решительно продолжают сражаться в течение трех месяцев после того, как официальная французская армия была изгнана с поля сражения; они даже совершили то, на что в этой кампании была абсолютно неспособна их официальная армия. В одном случае они добились крупного успеха, а их отдельные действия были успешными во многих случаях; они захватывали у неприятеля орудия, транспорты и пленных. Правда, они только что понесли ряд тяжелых поражений; но эти поражения ничего не значили в сравнении с теми, на которые обычно бывала обречена их бывшая официальная армия при встрече с тем же противником. Правда, их первая попытка освободить Париж от армии обложения посредством одновременного наступления изнутри и извне потерпела полную неудачу, но разве отсюда непременно следует, что у них не осталось возможностей для второй попытки?