Читать «Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре» онлайн - страница 19

И вот тогда благородный Атос попросил меня взглядом: «Базиль, я уже столько пролил своей крови, что боюсь не выдержу и пролью еще. Займись-ка им, пока для него не поздно».

А я-то убрал свой инструмент. Но ничего не поделаешь, пришлось открыть чемодан, вооружиться своим верным разводным ключом и свернуть шпагу Каюзака в кольцо.

Любимец Ришелье увидел, что стало с его оружием, и упал от удивления в обморок, да так стукнулся головой, что получил легкое сотрясение мозга, которое было на другой день раздуто прессой кардинала бог знает до чего. Мои новые друзья были представлены какими-то кровожадными убийцами. Лишь меня побоялись трогать — чем черт не шутит, вдруг испортится кран. Все описали так, словно я там и не был.

А мы, ничего не подозревая, сложили пьяных у ворот монастыря, забрали их шпаги, чтобы больше не баловались, и, позвонив привратнику, отправились в известное всем читателям триумфальное шествие по улицам.

Немного обидно, что и художник не изобразил меня на рисунке в этот замечательный момент. Помню, как сейчас, я шествовал в центре, справа от меня Атос с Арамисом, а слева д'Артаньян и Портос. «Ну и мастер ты со своим напильником, Вася! — восхищались мои новые друзья. — А как ты достал свои кусачки, а? И отхватил кончик шпаги у этого де Жюссака!» Надеюсь, будущие художники учтут мое маленькое замечание.

Шума после нашей победы было хоть отбавляй. Мое выражение «ах, уже падаю» облетело весь Париж. Отныне, прежде чем начать дуэль, так и говорили противнику: «Ах, уже падаю». И меня немного удивляет, откуда взялось у реакционных историков столько терпения, чтобы позачеркивать мое имя во всех документах того времени. В те годы не было ни одного письма, в котором бы не говорилось о русском слесаре-водопроводчике и его крылатой фразе.

На другой день после легендарной битвы капитан мушкетеров пригласил нас на чашку чая. Мы сели за самовар, и господин де Тревиль, в общем и целом, положительно отметил нашу деятельность против гвардейцев кардинала и затем предложил мне любезно надеть мушкетерский мундир. Я рассыпался в благодарностях, а затем учтиво отклонил предложенную честь, потому что мне больше была по душе моя собственная профессия. И потом, не хотелось обижать гордого д'Артаньяна, которому, как все помнят, было предложено всего лишь место королевского гвардейца. Господин де Тревиль тоже рассыпался в сожалениях по поводу того, что его рота теряет такого мастера по фехтованию, даже не обретя его.

Я ответил опять учтиво. Словом, мы еще посоревновались в изысканности манер и потом разошлись, причем победа осталась за мной, потому что уж по этой части слесарь-водопроводчик может дать, если нужно, сто очков не только придворному вельможе, но и даже руководителю хореографического кружка.

А кардинал слушал, что говорят обо мне, и ждал, когда же я сам попрошу аудиенцию. В конце концов его терпение лопнуло, и Ришелье послал за мной своего гвардейца. Это было как раз в обеденный перерыв, и потому тот нашел меня в трактире «Веселый петух», где я сидел со своими друзьями за широким дубовым столом и ел первое. Посланец кардинала сказал, чтобы я немедленно следовал за ним, и направился к выходу.