Читать «Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия» онлайн - страница 182

“Может, выпьешь со мной?”

Гость покачал головой. “И тебе не советую”, – сказал он.

Ещё помолчали.

“Болит?”

“Всё тело. Особенно здесь. Может, ребро сломали?”

“Я надеюсь, – сказал пришелец, – что этот прискорбный случай не был причиной твоего решения”.

“Тебя всё не было”.

“А что же тогда, осмелюсь спросить, тебя побуждает?..”

Писатель не удостоил гостя ответом.

Пора, мой друг, пора. Покоя сердце просит.

“Как бы то ни было, – заметил гость, – решение правильное”.

Кряхтя, писатель слез со своего ложа. Налил себе водки, нацелился было на стакан гостя. Чёрный юноша накрыл свой стакан ладонью. Ну, как хочешь, пробормотал писатель. Поднял чашу с напитком жизни и смерти. Но передумал и поставил на место.

“Хочешь оставить записку?”

“Некому”.

“А это?” – гость показал на бумаги, которые пришлось свалить на пол.

Писатель махнул рукой. Гость пожал плечами. Снова наступило молчание. Посетитель поднялся.

“Ты уходишь?”

“До следующего раза”.

“Нет, нет, – испуганно сказал писатель, – подожди!”

“Но ты, кажется, передумал”.

“Помоги мне”.

“Ты победил”, – сказал гость.

“Как это?” – спросил писатель.

“Ты победил, – прошептал, склонившись над ним, ангел. – Поэтому ты должен умереть...”

В старых квартирах высокие потолки. Гость стоял у стола для подстраховки. Писатель поставил на стол табуретку. Морщась от боли в боку, взобрался наверх и прилаживал верёвку к крюку для люстры родителей, которую унесли временные жильцы вместе с мебелью. Слез со стола. Они обнялись.

Гость сказал:

“Это будет длиться меньше одной секунды. А о том, что наступит дальше, ты уже не напишешь”.

И он исчез.

Писатель снова вскарабкался на табуретку, надел на шею петлю и оттолкнул ногой опору. Табуретка с грохотом упала на пол, следом за ней рухнул самоубийца. Ему показалось, что он сломал второе ребро.

ЭПИЛОГ Апофеоз и последнее бегство

Конец ХХ века

В те времена, если кто помнит, много говорилось одороге к Храму. Под этим подразумевалось нечто метафизическое, но судьбе было угодно превратить метафору в реальность. Рассказ об открытии самого величественного сооружения наших дней был, возможно, последним произведением автора, о котором здесь так много говорилось. Собственно, оно и должно было стать заключительной главой хроники, но включение этого фрагмента в основной корпус несостоявшегося романа может быть оспорено, по меньшей мере, по двум соображениям. Во-первых, в сохранившихся бумагах нет на этот счёт никаких указаний. Во-вторых, и это главное, выспренный тон повествования – в своей чрезмерности, пожалуй, даже несколько оскорбительный – мало подходит для хронографа. Правда, автор не раз высказывал своё скептическое отношение к истории. В самом деле, текст (приводимый здесь с сокращениями), по первому впечатлению, представляет собой обычный для беллетристов гибрид правды, которая кажется вымыслом, и вымысла, выдаваемого за правду.

Свой рассказ автор начинает с экскурса в прошлое. С самого начала тень мрачного пророчества нависла над дворцом-собором, воздвигнутым во исполнение воли покойного императора Александра Благословенного в благодарность за избавление России от нашествия двунадесяти языков. Некая монашка предсказала, что храмина простоит не дольше полувека. Так и случилось. После первого взрыва собор устоял, второй взрыв разрушил его до основания. Вместе с тем истёк и срок насланного свыше проклятья. И ныне Храм-дворец вознёсся вновь, дабы возблагодарить Всевышнего не только за победу над французами, но и за спасение от тевтонов, и от большевиков, и от язвы либерализма.