Читать «Встречи с животными» онлайн - страница 92
Евгений Павлович Спангенберг
Мой рассказ — о каспийском уларе; его шкурки представляют большую редкость в наших музеях. Значительно чаще мне приходилось встречать гималайских уларов, но о них я расскажу, когда приступлю к описанию своих поездок по Киргизии.
Вскоре я опять стал приставать к своему хозяину.
— Ну, сходим со мной за белками. Ведь за ними в Понзор идти надо, а я туда дороги не знаю.
— Пойдем, подожди немного, — отвечал он как-то нехотя. — Туда обязательно с ночевкой идти придется, а времени нет, — продолжал он.
Наш выход вновь откладывался на неопределенное время. Стоило хоть один раз побывать с ним в горах на охоте, чтобы составить о нем представление. Это был неутомимый, до тонкости знающий свое дело, упрямый охотник. С одинаковым упорством в течение многих часов, а иногда в течение ряда дней он бродил в горах, чтобы добыть кавказских тетеревов, лисицу или даже медведя. Однако, совсем не желая обидеть охотника, я должен отметить, что он обладал некоторым своеобразием характера.
Когда, например, дома нужно было копать картошку или пилить дрова, Михаил предпринимал все меры, чтобы отправиться на охоту. И напротив, когда дома не было срочной работы, заставить Михаила пойти на охоту оказывалось нелегким делом. Но охота для Михаила имела очень большое значение как подсобный заработок, и потому на этой почве в его семье возникали частые недоразумения.
Короток ноябрьский день. Не успеешь, бывало, подняться в горы и вволю поохотиться, как солнце уже спускается к зубчатому горизонту. Самое большее — часов пять настоящей охоты, а там и сумерки. Нехотя знакомой тропинкой спускаешься вниз. Вон и изба Михаила — приветливо светятся огоньки в ее окнах.
Короток день, да нескончаема осенняя ночь. Но она не пугает меня. После ужина из заплечного мешка я осторожно извлекаю добычу — около десятка мелких и крупных птиц. На их обработку нужно немало времени, и за этим занятием незаметно пройдет добрая половина ночи. После тяжелой горной охоты так приятно отдохнуть за привычным делом. Да и дома особенно тепло и уютно, когда за окном темень и тоскливый осенний ветер.
— Михаил, когда же ты, наконец, на охоту пойдешь? — начинает иной раз ворчать жена хозяина Аннушка. — Ведь все лисиц бьют, а ты дома сидишь.
Наступает долгая, гнетущая пауза.
— Что же ты молчишь, Михаил? — продолжает Аннушка, — Ведь зима подходит, и то и другое припасти надо, обувку ребятам справить, а тебе и дела ни до чего нет.
Еще долго ворчит Аннушка, упрекает мужа, а Михаил с каждой минутой становится сумрачней.
— А много лисиц в этом году? — спрашиваю я Михаила, пытаясь придать разговору более мирный характер.
Но, увы, мое вмешательство неудачно.
— Лисиц много, Евгений Павлович, — отвечает на мой вопрос Аннушка. — Все, даже молодые, охотники каждый день с добычей приходят — только вот наш охотник дома сидит.
При этих словах Михаил, как ужаленный, соскакивает со своего места, напяливает овчинный тулуп, шапку, валенки, срывает с гвоздя патронташ и ружье и, настежь распахнув двери, вылетает из хаты. Тяжелая дверь хлопает при этом с такой силой, что, будто от близкого взрыва, дрожит вся изба и звенят стекла.