Читать «Из Декабря в Антарктику» онлайн - страница 3

— И как он теперь? — сочувственно спросила собеседница.

— Да никак. Подскользнулся в мокром душе и разбил голову о кафель.

— Ох, — прикрывая рот ладонью.

— Я сам не видел, но как представлю, не отогнать запах арбуза.

Чилийка взглянула ошарашенно.

— В детстве я уронил арбуз, возвращаясь с рынка, он выскользнул из рук, и бац! — мужчина ударил чашкой по столу. — Треск, наружу брызгают красные кусочки. По полу разлился липкий сок, и прямо в нем барахтаются косточки. Арбуза-то уже все, нет больше, а семечки, как тараканы, продолжают плыть по стыкам кафеля. Теперь вот ем авокадо, и ничего не поделать — вкус косточки.

— Ой, странно, — выдохнула женщина, — я тоже чувствую.

Она внимательно осмотрела кусок хлеба в руке, затем уставилась на молодое лицо собеседника. Ее алые губы дернулись:

— Слушай, — почти шепотом, — а расскажи про авокадовый рай.

* * *

Теплые языки пламени выглядывают из глиняного ведра. Мягкая струя дыма поднимается вверх, рассасывается под потолком и выдувается наружу сквозь щели стен. Ливень барабанит по пальмовой крыше. Ветер танцует с дождем — сцепились и кружатся, путаясь в зарослях. Летят ветки. Гром сотрясает бамбуковые стены. Страшно выглянуть наружу. А если выглянуть, то затем еще долго не обсохнуть, как от какого-нибудь прилипшего воспоминания. Поэтому в такую погоду сидишь внутри. Слушаешь шум тропического ливня и пузыри на поверхности луж. А из памяти долетают брызги того времени, когда в этой хижине жили мы вместе с Кру.

Дождь выключился как по щелчку. В возникшую тишину проникает стрекот цикад. Они всегда появляются первыми — вестники перемен. Затем в шумный оркестр насекомых вклинивается кваканье лягушек. С приходом дождливого сезона их развелось целое полчище.

Ливень оставляет после себя беспорядок и сломанные деревья. Поэтому каждый новый день начинается с уборки лагеря и чистки тропинок. Растительность напирает, окружая со всех сторон — то, что прорубил вчера, снова заросло, превратившись в непроходимую паутину.

Война с мышами отодвинулась на второй план. Долгое время те не давали покоя. Ловушки не помогали. А когда я подвешивал еду под потолок, грызуны жестоко мстили, обгладывая вещи и лямки рюкзака. Ушастые дикари! Так я и не нашел способа с ними совладать и смирился. Все равно запасы риса и сои истощились.

Зато появилось множество фруктов. Июньский дождь украсил ветви деревьев яркими гирляндами. Поспели манго и папайя, набухли фиолетовые шарики инжира. Тут и там повисли исполинские фугасы джекфрута. Глубже в зарослях, то и дело, натыкаешься на остролистый ананас, напоминающий дикобраза.

А авокадо, ох, зеленые и увесистые ядра — каждое с килограмм! Сорванные ветром плоды я складываю в хижине, им еще дозревать. Если же не собрать, оставить на земле, за ночь уже все — обглоданы до косточки сворой одичалых собак, что с высунутыми языками носятся по джунглям.

Неподалеку с хижиной раскинулись пышные деревья личи. Их ветки усыпаны пупырчатыми шариками размером с пинг-понг. Красная кожица легко вскрывается, и освежающая мякоть скользит виноградным ароматом по языку. И этих сладких шариков — как звезд. Так много, что ни в какой рюкзак не поместится.