Читать «Халулаец» онлайн - страница 119

Вся суть рассказа сводится к сексуальной подоплеке человеческой жизни. Одинокий жестокий сорокапятилетний Егор каждый месяц вызывает на дом проститутку. Понятное дело, всякий раз ему привозят новую девушку, потому что разнообразие — мать удовольствия. Девушки — не дешевки, а очень даже дорогие, которых можно везде целовать. Гейши прямо, гетеры древнегреческие, только из Перми. Это внешняя часть рассказа. Внутри же Егор любит девушку из далекой юности и постоянно ее вспоминает в мельчайших подробностях, но такими, знаете, отрывками, что читатель понимает: мужик на грани. То он ей волосы за ухо заводит, то затылок нюхает, а то и вовсе лижет киску, нацеловывая родинку в форме звездочки на лобке. Автор тут интересное словосочетание употребляет: «пизденочка моя сладенькая». Чувствуете, как смачно? Мог бы написать: «влагалище», «куночка» или «киска», как я. А он — «пизденка», «пизденочка». Потому что Егор грубый, но в нежном ключе. Потому что он так чувствует, языком так многосмысленно ощущает.

К Егору приезжает проститутка. Он встречает ее в халате и как бы с остатками пизденочки в душе. Он немного сам не свой, потому что сегодня воспоминания как-то особенно на него накатили. Герой полнокровен, понимаете? Он не постоянно жесток или еще чего-нибудь постоянно, он разный, переменчивый, парадоксальный, как и все живые люди. А проститутка, конечно, красивая. Такая, знаете, Энн Хэтэуэй, только Алиса. Проститутки любят быть Алисами, Дианами и Жаннами, эту прозу жизни автор очень точно подметил. Зато описание квартиры, которую мы видим глазами Алисы, у него не очень получилось. Трафаретно, понимаете? Все эти «рамки без фотографий», «дохлый фикус в кадке», «голый лаковый стол», «комочки носков у кровати» выглядят набором штампов. Это как будто ты шел по девственной Амазонии и вдруг наткнулся на пьяных мужиков с мангалом и в тельняшках. Ну вот зачем они в Амазонии?

Дальше — эротика. Егор безвольно сидит на диване, а девушка перед ним медленно раздевается до нижнего белья. А Егор не просто так сидит. Егор копит страсть, то есть собирает ее в кулак, потому что потом он бросается на Алису и буквально начинает кусать ее губами. Автор так и пишет: «Сорвал лифчик, полоснул губами по соскам, зачавкал кожей». Заметьте, не бархатной кожей или там шелковистой кожей, а обычной кожей, среднестатистической. Потому что не важно, какая она, лишь бы чавкать. И вот Егор и Алиса уже в кровати. Ласки безудержные. Бормотание. А у Алисы низ живота жирненький, как холодец, а Егору это нравится, и он там надолго застревает. Он вообще в бреду и будто бы даже не Алису целует, а ту девушку из далекой молодости, потому что у него в голове опять всякие отрывки пляшут, а Стахов их нам телеграфной строкой показывает, словно надписи на памятниках зачитывает. Наконец Егор добирается в самый низ. Трется носом о тонкие трусики. Туда-сюда, вверх-вниз, вправо-влево. Он как бы не решается, как бы медлит, как бы боится узреть.