Читать «Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив» онлайн - страница 126

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,

повествующая о том, как чекист-тетерев превращается в законного таксидермиста, а человек с лошадиной фамилией пьёт чай из пузатого самовара

Мокрый Паханск-Климск-Мокрый Паханск, время произвольное

А ПРОИЗОШЛО ВОТ ЧТО. Пока на арене выступали Казбек и стрелок из винчестеров, воины ислама так загляделись на соратников по вере, что совсем утратили бдительность. И поплатились за непростительную беспечность. Пользуясь обстановкой всеобщего бедлама, на них налетела несметная толпа чекистов, которая долго подкрадывалась со всех сторон к вместительному ангару. Некоторые кавказцы вздумали было сопротивляться, но, как известно, лучший аргумент в дискуссии — вовремя выпущенная пуля. Те, кому повезло, получили по тыквам прикладами автоматов, рукоятями пистолетов и просто крепкими кулаками. Схватка длилась недолго. Победившие чекисты пинками согнали всех в центр помещения. Однако всё равно сотрудников ФСБ набилось столько, что в ангаре стало тесновато.

— Алёнушка, я ничего не понимаю, — тихо обратился председатель Мао к подруге. — Они прибывают и прибывают! Что за балаган?

— Ах, я не знаю, — раздражённо скривила губки Алёнушка. — В таких случаях обычно раздают программки с кратким содержанием балета. Давай подождём. Наверняка это ещё не всё.

— Какое не всё?! — возмутился Михаил Ёсункунович. — Здесь уже дышать нечем!

Чекисты тем временем сосредоточенно и деловито связывали присутствующим руки за спинами и сажали граждан на бетон. Для девушки в анакондовых сапогах сделали исключение. Математик Миронов неожиданно оказал сопротивление.

— Я профессор! — вопил он, размахивая граблями. — Вы с ума сошли!

— Гражданин начальник… виноват — товарищ полковник, тут какой-то прыщ типа дёргается, — отрапортовал один из бравых парней невысокому мужчине лет пятидесяти, одетому в коричневое пальто с мелкими черными крапышками. — Говорит, он профессор.

— Профессора вязать двойным узлом, — приказал полковник, поправив серенькую кепку-«восьмиклинку». — Разберёмся.

Он обвёл поле боя печальным взором Наполеона, наблюдающего пожар Москвы.

— Так, волки/ тряпошные, — обратился Наполеон к поверженной толпе, — сильно вы меня рассердили. До глубины нутра. Продолжать в этом направлении не советую. Ну, с басурманами всё ясно, — махнул он в сторону притихших ингушей. — Они и без того зажились на этом свете. А вот у прочей сволочи шанец ещё есть. Хотя и небольшой, — уточнил печальный полковник. — Сейчас все по порядку будут подробно отвечать на мои вопросы. Которые не будут, умрут тяжело, но достойно.

Народ безмолвствовал. Народу стало страшно. Вид и речи полковника как-то не вязались в сознании народа с благородным образом офицера могущественной спецслужбы. То есть понятно, что и в спецслужбах немало личностей, не соответствующих высокому званию. Но полковник в серой кепке, казалось, затесался в чекистские ряды вообще из другой оперы. И чекисты у него были какие-то неправильные. Они органично смотрелись бы в зоне предельно строгого режима или на глухом лесоповале республики Коми. И то не в конвойной форме, а в стёганых зэковских ватниках.