Читать «Тайна вторжения» онлайн - страница 13

Закрепрайон, где год-два тому назад базировались российские пограничники, которые по непонятным никому причинам покинули этот район. Там сегодня веет черное знамя с арабской надписью. Шарип объяснил, что это знамя газавата (войны за веру). Рядом река Андийское Койсу. Мы беспрепятственно въезжаем в лагерь. Сакинат с детьми остается около машины, мы с Шарипом и с отцом входим в казармы.

— Салам Алейкум! — говорю я молодым людям, расположенным в помещении, размером в 25–30 кв. м., где ваш старший? Кто сидит, читая какую-то брошюру, другой сидит за чтением Корана, на окне звучит магнитофон с записями Абдул Басита (египетский чтец Корана). В углу лежит пара гранатометов, на вешалке висят несколько автоматов Калашникова. Работают радиопередатчики. Как в фильме.

— Что вы хотели и кто вы такой? — спрашивает меня после приветствия молодой человек с бородой.

После небольших переговоров, на весьма вежливом и любезном тоне, молодой человек нас препровождает в другой домик. Нас встречает Аслудинов Магомед с симпатичным молодым человеком. У обоих пистолеты на поясе. Мы заходим в небольшую комнату. На полу старые одеяла, по краям комнаты брошюры, жузы (отрывки из Корана). Мы разуваемся и проходим. Представляюсь.

— Помню. Демократ из Москвы. Я тогда работал в Агвали, помню встречу с тобой на радиозаводе. Ты выступал как кандидат в депутаты Верховного Совета РСФСР. Мы за тебя голосовали. Пропагандировали твою программу. Видишь, ничего не вышло. Все оказалось не так просто. Ушли коммунисты, пришли другие. Не лучше.

— Да не уходил никто, Магомед. Местами поменялись. Переименовались, перекрасились. Что не просто и не лучше — то верно.

Мы поговорили около часа. Второго звали Хабиб, заместитель самого Хаттаба. Причина их выхода в Дагестан — желание освободить дагестанцев от произвола Москвы, установить Шариатский режим в Дагестане, восстановить справедливость, завоевать независимость Дагестана.

— Я был непримиримым противником режима коммунистов, не являюсь сторонником сегодняшнего режима, вряд ли буду ярым сторонником вашего режима, но Вы понимаете, что вы идете на кровопролитие? Правители империи просто так Дагестану свободу не дадут и Шариат не допустят. Значит, прольется кровь цумадинцев, кровь ни в чем невинных людей?

— Да, мы это понимаем. Каждый из нас не о жизни земной печется. Мы не за должности и деньги боремся. Мы боремся за Ислам, за то, чтобы на этой нашей земле восторжествовал Закон Аллаха, чтобы положить конец обману, разврату, наркомании и алкоголизму. Что с людьми делают?! Несколько десятков негодяев находятся у власти района, высасывают бюджетные деньги, устраивают свою жизнь и ни о чем больше не думают. Пенсионеры не получают пенсии, учителя, врачи нищенствуют, многодетные семьи, которых большинство в горах, нищенствуют. Отсутствуют какие-либо социальные гарантии для населения. Сколько же можно терпеть?! Мы призываем людей к пути Аллаха. Не быть под пятой иноверцев, влиться в Исламскую умму, избавиться от всего, что не вписывается в рамки Ислама. А рамки Ислама достаточно широки, не думайте что это тиски, ограничивающие человека. Ни одна религия, ни одна идеология в мире не обходится без запретов. Без силовых методов мы не избавимся ни от воровства, ни от наркомании, ни от иных влияний Шайтана. Только Шариат может спасти и очистить мусульман. Если мусульманин выступает против Шариатского режима, против исламского метода правления, он перечеркивает в корне веру в Аллаха, отрицает суть Ислама и становится мунафиком. Каждый мусульманин должен мечтать об Исламском режиме правления, с радостью должен подчиниться воле Аллаха, а Шариат — это воля Аллаха! Допускаю в практике отклонения от Шариата, извращения проведения в жизнь принципов Ислама по незнанию или умышленному неправильному толкованию принципов Шариата. И с этим каждый мусульманин должен бороться. Бороться с Кораном в руках, доказывая имеющиеся отклонения от норм Ислама, научно обосновывая свою правоту. Ведь Коран ниспослан нам Всевышним не на 100–200 лет, а на все времена — с момента откровения Пророку (с. г1. в.) до Судного Дня.