Читать «Солоневич» онлайн - страница 121

Лекционный курс был прерван только раз, 23 марта: Солоневичи уступили трибуну С. М. Петриченко, который выступил с докладом «Кронштадтское восстание и Балтийский флот» по случаю 15-летия этого исторического события. Петриченко воспользовался случаем, чтобы расспросить Ивана о планах на будущее. Слухи об отъезде Солоневичей давно распространялись по Гельсингфорсу. «Мы так часто уезжали отсюда, — посетовал Иван, — что говорить о каких-то датах и сроках нет смысла. Ясно одно: как только вырвемся и устроимся на новом месте, возьмёмся за издание газеты».

Докладывая оперативному работнику об этом разговоре, агент «Лидер» отметил, что эти слова Солоневич произнёс с «явным воодушевлением».

Солоневичи покидали Гельсингфорс без сожалений. Первый опыт знакомства с русским эмигрантским бытом показал им, что слово «болото», которое они впервые услышали от Чернавиной, соответствует действительности. Иван Солоневич не удержался от язвительных оценок, вспоминая в статье «Четыре года» о житье-бытье в Финляндии:

«Тот же Гельсингфорс — город „нарочито невеличкий“. Русская колония и того меньше. Процентов 20 её состоит из председателей, процентов 40 — из товарищей председателей, секретарей, казначеев и прочих почётных лиц. Даже театральных кружков — и тех имеется два. Какие бездны политической мудрости разверзлись перед изумлёнными очами подсоветских простаков! Какие Меттернихи, Талейраны и даже Бисмарки в юбках и без юбок объявились в трёх десятках организаций, населяющих русский Гельсингфорс! Какие тонко рассчитанные и дальновидные политические комбинации пускались в ход для того, чтобы на посту первого секретаря второго русского драматического Гельсингфорсского кружка оказался бы господин X. вместо г-жи У., или наоборот! Бездна ума!»

По мнению Ивана, в Гельсингфорсе делалось всё, что может прийти в голову, кроме одного — конкретной антисоветской работы:

«Устраиваются и банкеты, и балы, и выставки. Заседают комитеты, управления и секретариаты. Устраиваются дни русской культуры. Говорится об очень многих хороших вещах. А рядом — русские дети не только денационализируются, но и большевизируются. Собирают деньги на памятник Леониду Андрееву, а денег на спортивную площадку для русской молодёжи так и не нашлось. Произносятся миллионы высокоторжественных и высокопарных фраз, а за этими фразами нет решительно никакого желания шевельнуть хоть пальцем для какого-то реального дела, не связанного с наличием председательского или, по меньшей мере, секретарского поста. Да и эти посты ни с каким делом не связаны. Болото? Да, болото».

Отъезд Солоневичей в руководящих кругах русской эмиграции в Финляндии был воспринят с облегчением: уехали, и слава богу! Слишком неуживчивы, беспокойны и непредсказуемы. И слишком много о себе понимают!

С облегчением вздохнули и младороссы: их интерес к Солоневичам обернулся безжалостной критикой со всех сторон и обвинениями в «двурушнической» работе на Советский Союз. К обвинениям не привыкать, но Солоневичи своими выступлениями и публикациями разрушали стройную концепцию главы партии Казем-Бека о постепенной эволюции советской власти. Не выполняют ли они заданий Москвы?