Читать «Русское экономическое чудо: что пошло не так?» онлайн - страница 95

Но, кстати, кто сказал, что “Башнефть”, после того как государство ее продаст, вообще будет платить дивиденды? Перестав быть государственной компанией, у нее останутся обязательства платить только владельцам привилегированных акций, а таких у “Башнефти” немного. Всю остальную прибыль в теории можно оставлять в компании.

Вторая часть этой истории выглядит еще более увлекательно. “Ведомости” писали, что, выкупив 19,5 % собственных акций, “Роснефть” может подержать этот пакет акций у себя (или на балансе своих “дочек”/“внучек”), пока бумаги не подрастут в цене, а потом продать их с прибылью. Но вырастет цена акций “Роснефти” или не вырастет, этого никто не знает, так что, как долго госкомпания на самом деле будет владеть своими акциями, тоже никому не известно.

Владение акциями дает две возможности: получать дивиденды и голосовать за кандидатов в совет директоров. С дивидендами проще – очевидно, акции будут принадлежать “дочкам” “Роснефти”, следовательно, распоряжаться ими будет менеджмент “дочек”, который, не сомневаюсь, полностью подконтролен руководству самой “Роснефти”. Поверить в то, что государство найдет способ отобрать у него право самостоятельно распоряжаться получаемыми дивидендами, я не могу – достаточно посмотреть, как успешно Сечин отражает наезды Минфина на казну “Роснефтегаза” или как красиво он показал министрам-экономистам who is who, когда они попытались не разрешить ему купить акции “Башнефти”.

В этом году “Роснефть” заплатила дивидендов на общую сумму 124,5 млрд руб. (и это только 35 % прибыли, а могла бы – и 50 %), то есть на “свой” 19,5 %-ный пакет, если финансовые результаты “Роснефти” не ухудшатся, структуры компании смогут получать в свое распоряжение еще по 24 млрд руб. в год. И за эти деньги в отличие от миллиардных авансов “Роснефти” по китайскому кредиту им будет гораздо проще не отчитываться. Не раскрывает ведь тот же “Роснефтегаз”, сколько у него денег на счетах, в каких банках и на каких условиях он их держит и на что тратит свои средства.

Теперь про вторую возможность – голосовать акциями на акционерном собрании. Кроме “Роснефтегаза”, которому пока еще принадлежит 69,5 % акций “Роснефти”, у госкомпании есть еще только один крупный акционер – BP (19,75 %). По закону выдвигать своих кандидатов в совет директоров могут только владельцы не менее 2 % акций компании. При сохранении девяти мест в совете на свои 19,5 % акций “дочки” “Роснефти” смогут выдвинуть двух кандидатов, еще двое останутся за BP. Государство выдвинет пятерых, но из них два места по традиции отдаст независимым директорам, а на третье, как обычно, пригласит Игоря Сечина. При таком раскладе в новом совете директоров большинство вполне может оказаться за людьми из числа протеже руководителя “Роснефти”. Таким образом, компания, по сути, закольцует свое руководство.