Читать «Пречистенка» онлайн - страница 80

Но такие разночтения говорят лишь о халатности исследователей, а вовсе не об обилии различных версий.

Зато доподлинным считается тот факт, что в 1702 году богатый думный дьяк Гаврила Деревнин профинансировал постройку нового каменного храма на месте вконец состарившегося деревянного. Тут разным версиям неоткуда взяться — мудрый Гавриил, словно предвидя нерадивость краеведов будущего, заложил в северной стене дощечку с соответствующей надписью.

Архитектором, скорее всего, был Иван Зарудный, автор большинства московских храмов эпохи Петра I.

С тех пор история Ильинской церкви более-менее известна. В 1706 году московский бригадир Н. Болкунов пристроил северный придел (Симеона и Анны). В 1818 году возник южный придел — Петра и Павла (средства завещал П. В. Панов). В 1860-е построили новую колокольню и увеличили в размерах трапезную (в основном, на деньги Третьяковых).

Последний же до революции значительный ремонт был приурочен к 200-летию храма и состоялся в 1902 году.

Хотя храм был приходским, он иногда приобретал значение общемосковское. Это случалось в засуху, когда огромная толпа уставших москвичей ходила вокруг церкви крестным ходом и упрашивала Громовержца выручить несчастных горожан. А в 1875 году тут, стараниями ктитора В. Коншина, устроили церковно-приходскую школу.

Разумеется, во всякой справочной литературе перечисляются святыни храма — два подлинника Симона Ушакова (Спас Нерукотворный и Казанская Божия Матерь), иконостас начала восемнадцатого века. В справочник «Металлическое кружево Москвы» вошла даже чугунная решетка колокольни и чугунное крыльцо.

Но для прихожан гораздо большее значение имели всяческие мелочи, а также разные события собственной жизни, связанные с этим храмом. В частности, Елизавета Петровна Янькова оставила воспоминания о собственной свадьбе: «Мы жили близ Остоженки в своем доме и венчали меня у Ильи Обыденного поутру июня 5. Подвенечное платье у меня было белое глазетовое, стоило 250 р.; волосы, конечно, напудрены и венок из красных розанов — так тогда было принято, а это уже гораздо после стали венчать в белых венках из флерд-оранж. Батюшке угодно было, чтобы свадебный обед был у него в доме».

* * *

После революции жизнь храма словно и не изменилась. Андрей Козаржевский вспоминал об этом времени: «Церковную службу прихожане знали хорошо. Ведь это в основном были люди зрелые, воспитанные в православной вере. Молодежь же, попав во власть атеистической пропаганды, стыдилась или панически боялась ходить в церковь. В храме считалось недопустимым разговаривать, праздно прохаживаться или расталкивать молящихся в стремлении самому во что бы то ни стало самому поставить свечу. Не было надуманных „правил“ — передавать свечку только через правое плечо, складывать ладони лодочкой при словах „мир всем“. В противоположенность нынешним обычаям „Отче наш“ и „Богородице Дево“ все слушали, опустившись на колени. Не различали „добрых“ и „сердитых“ икон Богоматери, не впадали в полуязыческую номенклатурность, приписывая ангелам и святым помощь в сугубо конкретных житейских ситуациях и болезнях. Люди друг к другу относились дружелюбно, не делали замечаний, не ворчали. Словом, несмотря на гонения Церкви, шла размеренная приходская жизнь».