Читать «Пир бессмертных. Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V» онлайн - страница 146

Заиграл рассвет. Пурпурное солнце едва глянуло из-за гор, и всё стало теплым и живым. На тысячу ладов вздымавшиеся из утренней мглы радостно засверкали бесчисленные вершины гор, как будто бы венчая меня драгоценной короной. В немом восхищении я обвел взором небо и горы, и только тогда заметил, что надо мной стоит Тэллюа.

Высоко поднятыми руками она держалась за копья, воткнутые в землю перед шатром, и стояла между ними, изящно изогнув гибкое тело. Розовое марево рассвета плыло позади нее по вершинам гор. Тэллюа словно спускалась с неба — тоненькая нагая девушка, рожденная радостным утренним сиянием.

Без слов, без движения я любовался прелестью этого рассвета и красотой дикой девушки. Я знал, в эти минуты мы с ней — только частицы великого праздника жизни, я смотрел на нее с преклонением и благодарностью за царственный дар созерцания ее наготы.

Говорить не хотелось. Я молча поднялся, взял сверток с золотом и положил к ее ногам.

— Это — за твою жизнь, Большой Господин? Одно блюдо, одна чаша и горсть безделушек?

Тогда я поднял руки и взялся за копья повыше ее тонких пальчиков. Сквозь рваную рубаху жгло легкое прикосновение ее маленьких прохладных грудей. Где-то далеко поднялась горячая волна и, всё сметая на пути, покатилась к нам.

Вот она вздымается выше… выше… Тэллюа, полузакрыв глаза, скалит ослепительно-белые зубы и трепещет…

На один миг я вспоминаю не снятую с шеи петлю… могут выглянуть слуги… и потом — Лаврентий… надо уважать мертвых… как все это нелепо! Вспоминаю только на миг. Нас накрывает горячая волна и бросает на траву. Изо всех сил я сжимаю тонкое, упругое тело, желая вырвать из него хоть единый стон. Напрасно.

Мне всегда вспоминалось потом это тело, изгибавшееся в руках, оно было послушное и в то же время недоступное, как будто бы я обнимал прекрасную девушку и змею!

Сусловский лагпункт. Сиблаг. 1942–1947 гг.

(запись вынесена на волю и сохранилась).

Москва, 1960 г.

КОММЕНТАРИИ

Готовя рукописи книг «Пир бессмертных» к публикации, я намеренно не вносил комментарии в текст книг: они отвлекают читателя от общения с автором, да и разбросанные пояснения в книгах не показывают особенности времени, не дают читателю оценить и правильно понять поступки людей в происходящих событиях. Поэтому все комментарии я свел в общий текст и расположил в хронологическом порядке, от рождения до смерти Быстролётова.

На первой странице каждого тома «Пира бессмертных» помещена фотография Быстролётова Дмитрия Александровича, на обороте которой надписано: «Дорогому Сережке на добрую память и как залог свидания в Москве! Жду! Д. Январь, 1964 год». Письмо с фотографией я получил от Быстролётова, находясь на срочной воинской службе в Германии. Буква «Д» — сокращение слова «дед». Я более двадцати лет жил рядом с автором, и «Пир бессмертных» создавался на моих глазах. Дед обсуждал со мной многие эпизоды из произведения, дополняя свой рассказ детальным описанием событий своей жизни, анализируя поведение человека в критической ситуации. Этим методом дед воспитывал внука, и нет ничего удивительного в том, что я люблю этого человека и окружающий меня мир вижу и его глазами.