Читать «Паническая атака» онлайн - страница 30

Пришлось с кухни притащить два стула, разложили они на нем свой прибор для кардиограммы. Кудрявая все пошучивала, цепляя мне на ноги и руки холодные зажимы, белокурая лепила на волосатую грудь присоски с проводами. Я в это время тоже трудился — описывал симптомы своей «аритмии». И испытывал некую раздвоенность: с одной стороны, мне нужно было достаточно впечатлить «скорую помощь», с другой — мне хотелось услышать от них успокаивающий все же диагноз.

— Так, тише, — сказала старшая.

Машинка на стуле заработала, выпуская широкую, мелко исчерченную ленту. Врач перехватывала ее правой рукой, левую держа на моем запястье.

Я молчал, стараясь дышать ровнее. Машинка перестала работать. Мне страшно хотелось спросить: «Что там? Инфаркт? Или что-нибудь похуже?»

— Вы знаете, мы две минуты выводили, ни одной экстрасистолы, — подытожила врач.

Я шевельнулся, как обвиненный в маленьком обмане. Но медичка меня успокоила:

— Но пальцами я одну поймала.

Я не знал — радоваться мне или впадать в панику.

— Но это, но…

— Что я вам могу сказать… Единичные экстрасистолы… для вашего возраста… сорок пять?

— Сорок шесть.

— Тем более, это почти норма.

Кудрявая влезла в разговор, взмахнув обеими руками:

— Да с этим живут, и не просто живут, а еще и злоупотребляют. Сегодня духота, солнце вообще провоцирует перебои. Если прихватило на улице, это вам на будущее, валидол под язык и присядьте в теньке.

Врач измерила мне давление:

— Почти норма. При таких цифрах редкие экстрасистолы — это неопасно.

— Ну, извините за побеспокоил что. Перепугался. Сердце.

— Вы все сделали правильно. Никогда не стесняйтесь в таких случаях.

Я полез в карман и достал заранее приготовленные двести рублей, чем, кажется, еще улучшил мнение медичек обо мне. Они пожалуй что готовы были признать, что у меня вообще железное здоровье.

Были еще разговоры, даже до анекдотов дошло, они не спешили уезжать, я понял почему — все же сердечник, вдруг, несмотря на легкий диагноз, начнет все же внезапно давать дуба.

Когда они уехали, на прощание наулыбавшись мне, — может, и искренне, — я остался в каком-то не очень приятном раздумье. Такое чувство у меня бывает, когда я покупаю, да еще и задорого, какую-нибудь не слишком нужную мне книгу. Что же произошло сейчас? Я тоже купил нечто. Слово «экстрасистола» за двести рублей.

Заверения белых халатов меня успокоили, но и… не успокоили. Влекомый любопытством, к которому примешивалось что-то неуловимо стыдноватое, я на следующий день забрел в медицинский отдел на втором этаже книжного магазина на Новом Арбате. Обычно я посещаю другую часть магазина, в левую сторону от входа. Я даже не подозревал, сколько интересного, а главное, нужного можно найти, повернув вправо. Кардиологическая полка как бы сама вышла мне навстречу, мне даже не пришлось искать ее. Издания на любой вкус. И фолианты, и брошюры. От бесстыдно популярных — «Счастливая жизнь после инфаркта» — до угрюмо специальных — «Типы флюктуаций при расширительном…» и т. д. Все формы сердечного нездоровья предусмотрены. Помимо инфарктов, еще и блокады, ишемическая болезнь, пороки. Очень быстро я нашел касающееся меня. Тоненькая книжка «Нарушения ритма сердца», написанная кандидатом медицинских наук с красивой фамилией Трешкур и кучкой соавторов. Не унося ее с собой, я углубился в чтение тут же, на месте. Уже через несколько минут я понял, что эта книга написана для меня. Никакой Гоголь, никакой Конан Дойл не могли бы встать рядом. Когда человек обнаруживает свои казавшиеся столь неповторимыми, столь индивидуальными симптомы напечатанными на бумаге и изложенными даже образнее, чем он выразил бы сам, даром что литератор, его, можно сказать, охватывает некий экстаз узнавания и сопричастия. «Сердце как бы замирает, кувыркается», именно «кувыркается!». Если успели из миллионов жалоб выкристаллизоваться эти точные слова — значит, дело исследовано, глубоко понято специалистами. Потрясающе приятно, что я не один, все носители сходных симптомов вдруг почувствовались мною как близкие родственники, даже, может быть, и ближе. Ничто так не роднит, как сходство страданий.