Читать «Олди и компания. Встреча Генри Лайона Олди с читателями на Петербургской фантастической ассамблее-2018» онлайн - страница 3

ВОПРОС: Но зачем заниматься насилием над читателем?

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Это не насилие в традиционном понимании слова. Когда хирург вырезает опухоль, он производит насилие над организмом, но человек остаётся жив. Разбудить мозг, чувства, совесть — это и есть задача литературы. Книги не для того, чтобы гладить пёрышком по пузику засыпающего читателя.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Любое художественное произведение содержит в себе конфликт. Это прописные истины. Без конфликта нет художественного текста. А любой конфликт сопряжён с насилием. Нет насилия — нет конфликта.

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Иногда читатель удивляется, что писатель пишет не то, что ему хочется, а то, что хочется писателю. Мне искренне жаль такого читателя, тут надо обращаться к психотерапевту. Пикассо тоже писал совсем не так, что мне хочется. Мне бы хотелось, чтобы он писал как Делакруа. А ему не хотелось по каким-то личным причинам. Поэтому он Пикассо, а не живое подражание Делакруа. Вполне естественно, что мы пишем то, что считаем нужным — найдутся читатели, которым это не понравится, но найдётся и тот, который будет в восторге.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: А большинство останутся равнодушными, как и происходит с любой книгой любого автора.

ВОПРОС: Существует ли для вас разница в восприятии бумажной книги и электронной книги?

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: В чтении или в продаже?

ВОПРОС: Продажи — это отдельный разговор. Именно когда вы берёте книгу, открываете и читаете. Например, когда читаете бумажную — восприятие одно, берёте тот же самый вариант в электронке — и восприятие совершенно другое.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Лично у меня нет — не знаю, как у Олега, но подозреваю, что так же. Если это не какое-то богато оформленное, особое, подарочное, коллекционное издание с интересными иллюстрациями-гравюрами, виньетками, с бумагой необычной фактуры, и ещё закладочка вшита... Тогда, конечно, разница есть, и разница серьёзная. Но если это обычное издание, даже на хорошей белой бумаге, даже если там есть чёрно-белые иллюстрации — особой разницы я не вижу.

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Я какое-то время переучивался на электронку. Но это была скорее техническая проблема: шрифт себе подобрать, фон. И научиться не читать быстрее, чем нужно: электронку я читаю в трёх ритмах, во всех трёх всё запоминаю, но в третьем не получаю эстетического удовольствия. Я могу книгу за полтора часа прочесть, но это не для художественной литературы, это для подготовки к экзамену. Вот с электронкой поначалу вдруг включался третий режим. Но это было давно, когда я только приноравливался. Да, кстати, мы не читаем с планшетов. Мы не читаем с телефонов. Мы приобрели себе специальные ридеры с электронными чернилами. Они чёрно-белые и фактически передают фактуру книги: серый фон, на нём — не очень яркие чёрные буквы. Поэтому мы привыкли и разницы уже не видим.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Это не значит, что мы разучились читать бумагу. Мы с равным удовольствием читаем бумажные и электронные книги.

ВОПРОС: Бывает такое, что ваши персонажи по ходу дела меняются и ломают всю задуманную архитектонику?