Читать «Новый Мир ( № 6 2007)» онлайн - страница 116

Дай мне вина и коня.

Моего вороного Сергеев увел.

Держит он зуб на меня.

Он соблазнил моих преданных жен,

Анну и Фатиму.

Он коварен и злобен, вооружен —

А почему?

А ведь было не раз: он от смерти спасал,

Рискуя своей головой.

Почему ж догоняю усатый оскал,

А не взмах руки молодой?

Почему мы стоим на высокой горе,

Задыхаясь и зло кряхтя?

Знать, лежать нам в золоте и серебре

На таких же, как мы, костях.

А почему? — говорю. — Потому,

Что ни ты, ни я, ни они

Никогда не должны понять — почему.

А теперь обними меня. Обними.

 

У волка

У волка белые глаза

И зуб штыка острей.

На волке серое пальто

И непонятный хвост.

Он воет до последних звезд,

Молчит до первых звезд.

Ты думаешь, он прост? Не прост.

И ты совсем не прост.

И если ночью во дворе

Раздастся странный звук:

Какой-то шорох, плеск... не плеск,

А непонятно что.

То, волчее надев пальто

(Как холодно в пальто!),

Спроси у звездочки: “Ты кто?” —

“А ты, — ответит — Кто?”

Но это даже не конец.

А так, мораль в кустах.

Какая, скажете, мораль?

— Руками разведу.

Смотрю на первую звезду,

Последнюю звезду.

А между ними — ничего.

Представьте — ничего ...

 

Под лед

Опустись на самое дно

И иди по нему в сапогах.

Оно снегом занесено,

И хрустит вода на зубах.

Только тоненький воткнут луч

Между правым и левым днем.

Календарь океана могуч,

Но не думай сейчас о нем.

До весны еще далеко:

Это черная рыбья стать

Заставляет молчать рыбаков

И их стынущих вдов молчать.

Сядь на камень и закури

Неживую траву-беду.

Проплывают вверху снегири.

И задумался зверь на льду...

 

Легкая лапка

Я не верю, что может мой кот умереть.

Может, максимум, что ли, на треть.

Смерть врастает в него от ушей до хвоста.

Только лапка осталась чиста.

Умывается ею он утром и днем.

И он снова хорош и силен.

Помурлычь, мой хороший, засни на руках.

Твоя лапка, как ватка, мягка.

А как черные в окна влетят снегири —

Грозным глазом на них посмотри.

Погрози легкой лапкой и прочь прогони.

Защити. Сбереги. Сохрани.

У багровой полосы

Тишина глуха и незнакома,

Блюдце замерло, окаменел пиджак.

Мама говорит по телефону…

Всё не так, ты знаешь, всё не так.

Ты ведь знаешь, что бы ни случилось,

Будут тикать тихие часы.

Мама, ты зачем остановилась

У багровой тонкой полосы?

Не крича, не поднимая руки,

Только взгляд, усталый и родной.

Сколько в нем любви, любви и муки,

Сколько в нем не узнанного мной.

 

Пробуждение

Во дворе играет аккордеон.

Мужчина в кепке пешку занес

И застыл.

Я, наблюдая, думаю: это сон,

Надеваю ботинки и иду на пустырь.

На пустыре сухая трава и тишь.

Ржавый прут из земли,

Извиваясь, растет.

Рядом лежит собака: отчего ты спишь?

Ноту смешную желудком она возьмет.

Прут не вытянешь, а удастся — и всё к чертям:

Екнет в груди, поплывет-поедет

Трава, земля.

Что же осталось делать неспящим нам?

К суке прижаться, выдавить ноту ля.

Спой мне, собака, мелодию тишины.

Кому, как тебе, не знать ее,

Не чуять ее.

Наши глаза одним и тем же полны.