Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 452

А  между  тем  само  слово   пространство  звучит  в  русской  речи  гораздо  реже,  чем  в 

английской  —   space  или  во  французской   éspace.  Там,  где  англичанин  скажет   for  lack  of 

space, русский  —   за недостатком места. Еще недавно несколько необычно звучало  по-

русски  скалькированное  из  европейских  языков  словосочетание   единое  экономическое 

пространство.  Зато  есть  в  русском  языке  такие  трудно  переводимые  на  европейские 

языки  слова,  как   простор,  приволье,  раздолье,  даль  (и  связанная  с  ней   удаль),   ширь, 

размах,  есть  связанные  с  пространством  и  столь  же  трудно  переводимые  глаголы, 

например,  гулять, развернуться. 

В  общем,  даже  в  первом  приближении  очевидно,  что  русский  и  английский  языки 

трактуют  пространство  по-разному.  Но  в  чем  суть  различия?  В  том  ли,  что  русское 

пространство бескрайнее (по Шпенглеру, считавшему символом русского национального 

характера «бескрайнее пространство равнины») и эмоционально окрашенное (чем же еще 

как  не  тоской  —  вспомним  есенинское:  «тоска  бесконечных  равнин»),  а  английское  — 

островное, ограниченное морем и эмоционально нейтральное? 

Да,  конечно,  в  этом,  но  есть  еще  одно  различие,  не  столь  заметное,  но  многое 

определяющее, к тому же связанное с другими, более общими особенностями английского 

и русского языков и потому важное для переводчика. Русское пространство — не только 

бескрайнее, но прежде всего не структурированное, не расчерченное, не перегороженное, 

если  и  расчленяемое,  то  не  столько  языком,  сколько  наукой,  географией, 

административными границами. В английском же языке, отражающем, на взгляд русского 

человека,  тесный,  «расчлененный  и  перегороженный  западноевропейский  мир» 

(В.Вейдле),  на  любой  текст  как  бы  наброшена  сетка  пространственных  координат, 

указателей,  уточнителей,  порой  кажущихся  нам  просто  ненужными  —  ну  зачем, 

собираясь отдохнуть, американец обязательно скажет  I'll be going down to Florida? Зачем 

все  эти   up  on  the fifth  floor,  down  in  the  basement,  out  in  the  hallway, up  North,  upstate,  не 

всегда  понятный   downtown  (это  обычно  центр  города,  но  не  в  Нью-Йорке,  где  есть  еще 

midtown Manhattan)? 

Там,  где  пространственный  компонент  явно  избыточен  (как  в  примере  с  Флоридой), 

трудностей  в  переводе  обычно  не  возникает  —  он  просто  снимается  и  возникает 

нормальная  русская  фраза:   Я  поеду/собираюсь  во  Флориду.   Совсем  другое  дело,  когда  в 

присутствующий  в  слове  или  выражении  «дополнительный»  семантический  элемент 

принципиально  важен,  когда  на  нем  держится,  может  быть,  весь  глубинный  смысл 

сказанного. Как быть, скажем, с пушкинским  И запируем на просторе? Простор здесь не 

столько  пространство  или  открытое  море,  сколько  символ  отсутствия  помех,  синоним 

«воли», возможности  «погулять» и даже  «разгуляться». То есть в переводе, может быть,