Читать «Неизвестная. Книга первая» онлайн - страница 149

И она словно учуяла его. И рассмеялась.

Тут из барака человек выскочил, и Михаил Распутин понял, что это начальник, а еще он понял, что это знак. И всю ночь просидел у стены барака.

А нынче эти странные люди суету устроили, пляски какие-то. Михаил знал, что русские так не пляшут. А потом еще пушку вытащили и на солнце ее направили. Вроде и не стреляли, а только прицеливались, а солнце возьми и потухни. Вот и третий знак. Жуткий.

Никогда такого ужаса Михаил Распутин не испытывал. А ведь он многое на своем веку повидал. И тонул, и три дня от медведя прятался, а однажды… Да что уж там. Всяко бывало. Но чтобы вот так, в начале месяца апрелмаанн, солнце потухло и все вокруг накрыла тьма… Да это же… это вправду страшно…

Остальные зеваки — мальчишки с девчонками, бабы и мужички — с криками врассыпную бросились. Всех из Лопарского переулка словно ветром сдуло.

А эти новые люди от радости еще больше плясать стали. Радуются, веселятся, словно их бог умер. А вместе с ним и Михаил Распутин. Но не умер он, так стоять и остался. Стоял и на померкший мир смотрел. А потом решил убить этих могучих колдунов, что погасили в мире солнце. Убивать человека нельзя. Это и Сердитый-отец-Евлампий говорил и Анна Васильевна. Да и как можно человека убить? Но тут другое дело. Не люди это. Колдуны это. Солнце погасили и радуются… И уже карабин с плеча сорвал и затвор дернул, но тут встретился глазами Михаил Распутин с той девкой, с той самой девкой, что вчера игралась с ветром, словно с большим лохматым псом.

— Погоди… — услышал он.

Чудно как-то услышал. Девка вроде молчала, а вроде как и говорила сразу.

— Ты погоди. Это четвертый знак, самый главный…

И тут солнце снова засветило. Сперва не сильно, а потом во всю прыть. У Михаила Распутина даже глаза заслезились.

*****

Полное солнечное затмение за полярным кругом случилось восьмого апреля тысяча девятьсот двадцать первого года. Именно к нему так спешили Кондиайн и Варченко. И ведь успели. Успели же!

Вот и радовались как дети.

— Это будут потрясающие снимки, — улыбался Тамиил.

Он упаковывал фотопластинки в черную бумагу и передавал их Александру Васильевичу, который бережно укладывал свертки в ящик под номером пять.

А Кузминкин, схватив за руки Наташу и Эль, исполнял неимоверную кадриль, меся своими сапогами землю, едва подсохшую после вчерашней пурги. Он был потрясен! Он был восхищен! Он был возвышен и окрылен! Он никак не мог совладать со своим восторгом, да и не хотел этого…

— Три-та-ти-ра ти-ра, — напевала Наташа, приплясывая по расхлябанному месиву своими видавшими виды сапожками. — Три-та-ти-ра ти-ра.

Юля стояла чуть в сторонке, приложив ладошку ко лбу и смотрела на вернувшееся в мир солнце. А неподалеку, так же прикрыв глаза ладонью, стоял и смотрел на солнце Михаил Распутин.

— Юлька, ты осторожней, — крикнула ей раскрасневшаяся от пляски Эль Кондиайн. — Глаза сожжешь.

А Кузминкин уже закручивал ее под руку и все приговаривал:

— Вот так Норд! Вот так Норд!

И тут же так лихо вертанул за руку Наташу, что она, закружившись волчком, подкатилась к нему…