Читать «Неизвестная. Книга первая» онлайн - страница 139

— Халло… — даже помехи на линии не сумели испортить ее мелодичный голос.

— Мария, — сказал Данилов и улыбнулся. — Мария, это я.

— Николай! Где ты?! — она старалась быть сдержанной, но Данилов услышал, как у нее дрогнул голос.

— Здесь, недалеко, — ответил он.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Все в порядке. Просто… хотел услышать тебя. Соскучился.

— Я тоже. Ты будешь завтра?

— Хотел бы… Но не получится. Нужно еще задержаться ненадолго. Тут обстоятельства…

— Понимаю… — Николаю показалось, что в голосе Марии промелькнула грусть.

Он мгновение помолчал, а потом сказал:

— Я очень хочу сказать, что люблю тебя.

— Я тоже…

— «Графин»! «Графин», это «Самовар»! — крикнул прямо в ухо Данилову противный женский голос. — Что у вас там за шуры-муры по служебной линии?

И их разъединили. Он даже не успел попрощаться, что его очень разозлило.

— Ну, «Самовар», держись! — выдохнул он в трубку резко, однако ответа не последовало.

Данилов бахнул трубкой по аппарату, достал папиросы из кармана, вспомнил, что здесь курить запрещено, и вышел из узла связи.

— И чего это я, — на воздухе он немного успокоился. — Это же служебная линия.

В Харькове приземлились ночью. Данилов поблагодарил летчиков, пообещав проставиться при случае, отчего пилоты шутейно отмахнулись:

— Мы — люди военные, нам не положено, — и тепло попрощались с Николаем.

А Данилов добрался до дежурного по аэропорту, вытребовал себе служебную машину и прямиком отправился в Харьковский военный госпиталь.

Доехав до улицы Культуры, водитель остановил автомобиль.

— Вон тот дом, — мотнул он головой.

— Спасибо, — сказал Данилов, и чуть не бегом поспешил к зданию госпиталя.

Двери, конечно же, оказались заперты. Ночь на дворе. Все спят — и больные, и здоровые. И врачам тоже отдыхать нужно.

Капитан не стал стучать, обошел здание и обнаружил дверь приемного отделения. Здесь был электрический звонок, на него он и надавил. Почти сразу дверь открылась, заспанная медсестра уставилась на Данилова. Видок у него был совсем не респектабельный — щетина на щеках, помятая фуражка, забрызганный грязью плащ, грязные сапоги. Даже очки, и те были запачканы.

— Чего тебе, мил-человек? — спросила медсестра и сразу добавила: — Спирту не дам!

— Мне дежурного врача, — сказал Данилов и полез в карман за удостоверением.

Через десять минут он уже спешил по больничному коридору, стараясь не слишком топать сапогами, чтобы не будить больных.

— Есть ли шанс, доктор? — с тревогой спросил он молодую бойкую женщину в белом халате, которая вела его за собой.

— Я, честно говоря, не знаю, как он до сих пор еще жив, — ответила врач. — Его будто в железной бочке со стратостата скинули. Четыре ребра сломаны, ключица перебита, два пальца на левой руке отсутствуют, а все лицо и вся грудь в порезах, — она немного помолчала, потом сказала: — Я не знаю, что там случилось, но вместе с ним привезли и того изверга, который с ним такое сотворил. Он в морге. На судмедэкспертизе. Горло себе перерезал. Сам. Перочинным ножом. Не представляю… Это каким же чудовищем надо быть…