Читать «На трибуне реакционера» онлайн - страница 20

А «дикарь с букварем» — по определению писателя Фридриха Горенштейна — опаснее, чем «дикарь без букваря». Можете себе представить, как лондонцы отнесутся к безумцу, который назовет свой поселок Cherkizovoили Monino?Почему-то англичане не хотят быть похожими на русских, а мы пыжимся изо всех сил, поэтому и спешим жить в Гринхилле или Freedom’e. Никто не удивляется, что элитные поселки в Подмосковье именуются Риверсайд и Гринфилд, а чуть дальше — Валъдорф и Визендорф. Несомненно, к этим названиям приложил руку дикарь с букварем, полуграмотный человек, думающий, что он освоил грамоту.

Богатые россияне несколько лет назад оказались безоружными перед большими деньгами, как туземцы перед водкой. Никто из них не знал, не чувствовал, что такое деньги, что они значат, какова их цена, что можно за деньги, а чего нельзя. И тогда разом рухнула вся система ценностей — за деньги возможно все! Вот тогда русский человек, обладающий деньгами и властью, «приобрел» свободу на многое — тут и появились столичные «Триумф-палас», «Элъсинор», «AmoriniDorati», «LakeHouse» и proch’ee! Попробовали бы сделать это лет тридцать назад! Полагаю, что подобные названия все-таки должны проходить специальную комиссию и получать лицензию.

Вкусы московских олигархов и российских «звезд первой величины», определяющих развитие модных тенденций, даже стали темой специального исследования, результаты которого опубликованы во французской прессе. Газета «Франс пресс» отмечает, что русские любят «дорогое и блестящее», считая, что предмет или объект роскоши должен являться знаком, свидетельствующим об исключительном статусе владельца. Российские богатые мужчины уверены, что наилучшим образом для этого подходят яхты, самолеты и автомобили. И об этом еще в 1863 году писал Ф.М. Достоевский: «Русским вообще ужасно хочется показать в магазинах, что у них необъятно много денег».

Хорошо бы все русские богатеи послали своих детей в Англию — в наших дорогостоящих гимназиях у детей воспитывают абсолютно извращенное представление о жизни. Дети кичатся капиталами своих родителей и количеством их охраны. А принц уэльский Чарльз, желая оградить своего младшего сына от искушений молодежной тусовки в университете, отправляет его на военную службу. И еще принц гордится тем, что его старший сын Уильям обожает водить трактор и собственноручно чистит коровник и свинарник.

У нас же всегда «встречали по одежке» и предпочитали «пускать пыль в глаза» — эта любовь к внешним проявлениям, а не к содержанию, пришла из Византии. У французов есть даже выражение, обозначающее «чрезмерность» — «Byzance!» («Византия!»). Подмечено, что россияне не одеваются, а наряжаются. Эта привычка еще характеризуется на Западе как overdress- английским словом, означающим «не к месту разряженного человека».

Повторюсь, мы стремимся во всем походить на Запад, кроме главного — в отношении к труду и в отношении к самим себе. Мы постоянно говорим о тяге нашего народа к буржуазным ценностям, забывая, однако, что в их основе вовсе не материальные ценности, а скромность, умеренность, практичность и семейные радости жизни. А стремление ко всему заграничному и прочие обывательские фетиши не могут дать русскому человеку полноты чувств и ощущение ценности своей судьбы. Как говорил еще наш классик Федор Михайлович: «Особенность свою познать не можем и к Западу самостоятельно отнестись не умеем… Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами».