Читать «Монашка и дракон» онлайн - страница 74

Нантиль ждала меня в условном месте, а рядом с ней я увидела грума — парня с перебитым носом.

— Это Офельен, — сказала она, указав на грума, и взяла меня под руку. — Он проводит нас.

Сегодня на третьей конкубине не было богатого платья и украшений, и ее темно-серый наряд был почти таким же скромным, как и мой. Она повязала на голову полосатый платок и превратилась из роскошной дамы в миловидную простолюдинку. Несмотря на ранний час, Нантиль была весела и подвижна, как птичка. Мне показалось, что ей приятнее было надеть простой наряд, чем шелк и бархат, и быть увешанной золотом.

Позевывавший стражник приподнял ворота, чтобы мы могли выйти, и отправился досыпать, а наш путь лежал через поле и опустевшие виноградники. Нантиль уверенно вела меня по тропе между рядами уложенных на землю лоз, а грум Офельен шел позади на расстоянии десяти шагов. Несколько раз я оглянулась на него, но Нантиль засмеялась и толкнула меня плечом в плечо:

— Он не опасен!

В церкви мы пробыли до полудня. Нантиль здесь все знали и вели себя с ней учтиво, как с благородной госпожой. Она уверенно провела меня к месту почти у самого алтаря, и прихожане потеснились, чтобы она могла встать там, где хотела. Когда священник читал молитву святым Байе и Бреге о счастье девичьих сердец, Нантиль наклонила голову, и я, скосив глаза, увидела, что она плачет — очень искренне, пряча слезы, совсем не напоказ.

Мы приняли по кусочку облатки и сели на скамеечку у чаши со святой водой, чтобы отдохнуть. Говорить не хотелось, и мы думали каждая о своем. Боюсь, в отличие от Нантиль, мысли мои были далеки от святой благодати — я все время вспоминала о драконовой спальне и гадала, что же переживает господин маркграф за запертыми дверями.

После службы к нам подошла жена священника, пригласив разделить утреннюю трапезу. Мы ели вкусную деревенскую похлебку с серым хлебом, и Нантиль вполголоса беседовала с женой священника и еще какими-то женщинами, также приглашенными к столу. Она представила меня, умолчав о том, как я появилась в замке Гранд-Мелюз, и все тут же вспомнили о своих паломничествах в монастырь святой Пучины, а одна из прихожанок сказала много добрых слов о матери-настоятельнице.

Я отвечала односложно, и когда речь зашла о матери Беатрисе, предпочла промолчать. Расхваливать ее доброту мне вовсе не хотелось.

— Хорошо было, правда? — спросила меня Нантиль, когда мы шли обратно.

Солнце пригревало по-летнему, Нантиль несла пресный церковный хлеб, завернутый в салфетку — подарок в благодарность за пожертвования, а грум Офельен следовал за нами на расстоянии десяти шагов, с деликатностью хорошей тени.

Я кивнула, говорить мне совсем не хотелось. Я наслаждалась первой за последние несколько лет свободной прогулкой и хотела впитать и запомнить каждое мгновение, каждую частичку солнечного света, запах скошенной травы и щебет птиц.

— Возвращаться не хочется, — протянула Нантиль, и я мысленно с ней согласилась, но вслух ничего не сказала. — Стать бы птицей и улететь, — продолжала мечтательно она, глядя в небо.

«Стать драконом, как Мелюзина», — подсказала я ей мысленно.