Читать «Когда возвращается радуга. Книга 3» онлайн - страница 155

Пышные, ещё не совсем одичавшие персиковые деревья перемежались с невысокими пальмами-крепышами, вымахавшими здесь, скорее всего, недавно и дичками — от прикатившихся или растащенных мелкими зверьками орехов, упавших со взрослых особей на озёрном берегу. Садовая дорожка вывела гостей на крутой обрывистый берег, хоть и вымощенный плитами, но постепенно дичавший, с пробивающейся меж мраморных квадратов зелёной щетиной, с балюстрадой, часть столбиков которой оказалась изрядно прорежена, как рот старика, постепенно теряющего зубы… Пойраз завернул налево. Туда, где обрыв вдавался вперёд, в воду, словно нос фрегата, целясь на противоположный далёкий-далёкий берег.

Если остров-скала располагался посередине озера — оно было огромным.

Сердце Ирис неистово забилось.

Сейчас она узнает нечто важное.

Об этом шептали невидимые, накатывающиеся на скалистый выступ, пенные, могучие, будто морские, волны. Об этом многозначительно молчал Пойраз и кричали буревестники, белыми молниями перечёркивающие небеса. Об этом, казалось, тревожно застрекотали цикады…

Она подошла к белому куску известняка, отполированному до гладкости, идеально ровным прямоугольником застывшему на огороженном утёсе. Европеец не сразу бы понял, что он видит, но Ирис, привыкшая к простоте и лаконичности мусульманских, большей частью безымянных надгробий, не нуждалась в пояснениях. Перед ней была могила того, кто провёл на этом острове последние годы жизни.

В глазах у неё зарябило. Нет, не от слёз. Просто мир вдруг подёрнулся странной дымкой, сгустившейся затем вокруг желтоватой плиты, к которой она приближалась. Потом это уплотнившееся облачко развеялось, оставив на верхней трети идеально гладкой поверхности очертания каких-то знаков, сперва еле видные, но с каждым шагом Ирис всё более углубляющиеся в камень. Ещё не веря тому, что видит, она провела пальцами по искусно высеченным буквам, словно существующим здесь множество лет, а не появившимся только что самым мистическим образом.

BAYAZED

И повторила непослушными губами:

— Баязед…

От вздоха Пойраза за её спиной всколыхнулись макушки деревьев, роняя сухие ветви.

— Дочь, значит… Ну, хвала богам. А я-то, дурень, столько лет искал сына…

***

Разумеется, кому-кому, а Хромцу понятие милосердия было чуждо. Во всяком случае, в то время, когда он, наконец, обосновался на вожделенном троне и не собирался допустить в некоторых мятежных умах мыслей об иных претендентах, в поддержку которых можно было бы возглавить целое сообщество недовольных. А уж если бы таковым претендентом оказался маленький, чудом уцелевший шахзаде, или даже крохотная принцесса, ещё не умеющая толком говорить, зато могущая в далёком будущем подарить миру наследника Баязедовой крови — мятежникам вдвойне интереснее показалось бы возведение на престол младенца, глядящего им в рот и послушно исполняющего советы «умнейших и мудрейших друзей-спасителей»…

Потому-то и вырезано было, как он тогда полагал, всё семейство низложенного племянника, вплоть до ещё нерождённых младенцев вместе с их будущими матерями… Жёсткая мера, кто бы спорил, зато предотвратившая многие возможные в будущем осложнения. А заодно — обезопасившая от покушений отпрысков самого Тамерлана, будущих новых Чингизидов.