Читать «Итоги № 33 (2012)» онлайн - страница 84

— Вы назвали Гомельского великим стратегом. В чем выражалось его величие?

— Он умело манипулировал игроками, добиваясь своих целей. С кем-то поговорит по душам, кого-то застращает, на проступок третьего не обратит внимания, а четвертого, наоборот, изничтожит. Разными способами поддерживал конкуренцию, стравливал на тренировках игроков, даже до драк доходило. Сегодня я смотрю, как игроки одного амплуа дружат в сборной между собой, и удивляюсь. Такое в наше время стараниями Гомельского было невозможно. Конкуренция за место в составе шла мощнейшая, и, естественно, это отражалось на человеческих отношениях. Исключение составляли только центровые. Они всегда были на особом счету: Ткаченко хоть и бился на площадке с Сабонисом, но в жизни общался с ним нормально.

— Слышал немало историй о нарушениях режима в баскетбольной сборной тех лет. Признаться, они впечатляют: большие люди и гуляли с размахом.

— Это все легенды, с футболистами и хоккеистами нас даже сравнивать невозможно. Я знаю, о чем говорю, — мы часто жили на базе в Архангельском вместе с хоккеистами ЦСКА. В принципе все нарушения режима тех лет легко объяснимы: в эпоху палочной дисциплины, когда спортсмены месяцами находились на сборах, без семьи и друзей, алкоголь был чуть ли не единственной возможностью расслабиться. Когда наконец выпадал долгожданный выходной, люди успевали напиться, проспаться и вернуться на базу. Но лично нам гулять было некогда, трехразовые тренировки шли каждый день. Первое занятие начиналось уже в 7.30, следующее шло в 11, последнее — в 5 вечера. Пять часов сумасшедшей работы, между тренировками думаешь только о том, как бы до кровати добраться. Конечно, какие-то инциденты случались, но они не становились правилом.

Вот после окончания крупных турниров — да, мы гуляли, и, бывало, прилично. В том же Сеуле победу на Играх обмывали, наверное, дня три. Вся Олимпийская деревня от нас стонала, Грамов лично звонил Гомельскому с просьбой урезонить подопечных. Говорят, к нему с таким же требованием обратился лично президент МОК Хуан Антонио Самаранч. Папа ответил коротко: «Хотите их утихомирить, идите сами!» Сейчас мне немного стыдно перед спортсменами, которые еще только готовились к своим стартам, но из песни слова не выкинешь. Баскетбольная сборная занимала тогда две четырехкомнатные квартиры в жилом блоке, предназначенном для советской делегации. Так вот, последние дни перед отъездом на родину пролетели как в дыму. Шло постоянное броуновское движение: кто-то приходил в гости, кто-то уходил, откуда-то появлялось спиртное. В итоге я оказался единственным из баскетбольной сборной, кто пошел на закрытие Олимпиады!