Читать «История этических учений» онлайн - страница 29

37

Особую значимость трактатов о благопристойности также подчеркнули братья Чэн Хао (1032-1085) и Чэн И (1033-1107), выделив из “Ли цзи” две главы - “Да сюэ” (“Великое учение”) и “Чжун юн” (“Срединное и неизменное”) в качестве самостоятельных произведений, открывающих “Четверокнижие” (“Сы шу”).

В это же время предпринимались попытки вообще выдвинуть “Ли цзи” на первое место среди основных канонов, что сделал, например, Су Сюнь (1009-1065) в “Суждениях о шести канонах” (“Лю цзин лунъ”) [1].

1 См. анализ и перевод трактата: Алексеев В.М. Китайская литература, М.. 1978. С. 386-414.

Аналогичной точки зрения придерживался современник Су Сюня Ли Гоy, который в “Суждениях о благопристойности” (“Ли лунь”, 1) писал: “Благопристойность - это определитель человеческого Пути (дао), главное в великом учении [конфуцианства]”; ””Гуманность”, “должная справедливость”, “разумность” и “благонадежность” суть другие имена благопристойности”.

В сунском неоконфуцианстве категория “лиз” получила максимально широкое истолкование, что в своей лапидарной манере выразил его патриарх Чжоу Дуньи: “Принцип называется, благопристойностью” (“Тун шу” - “Книга проникновения”, § 3), а затем более пространно, как и положено экзегету, кодифицировал Чжу Си: “Благопристойность - это распорядок и знаки (вэнг,) небесных принципов. Ведь у всего в Поднебесной есть соответствующий принцип, однако эти принципы не имеют ни фигуры, ни тени. Поэтому, творя определенный знак (вэнь) благопристойности, тем самым очерчивают один небесный принцип, который становится виден людям. Так в учении опираются на циркуль и на угольник. Поэтому и говорится о распорядке и знаках небесных принципов” (“Чжу-цзы юй лэй” - “Классифицированные высказывания Учителя Чжу [Си]”, цз. 42).

Проделав семантическую эволюцию от “ритуала” к “этике”, а точнее, от “этизированного ритуала” к “ритуализированной этике”, категория “ли3” в общем смысле стала выражать идею социального, этического, религиозного и общекультурного норматива, вошла в один ряд с такими фундаментальными для китайской философии понятиями, как “гуманность”, “должная справедливость”, “разумность” и “благонадежность”. Однако этим не ограничилось, и уже в древности она онтологизировалась, дойдя до уровня космического дифференциатора и регулятора.

38

§ 2. КАТЕГОРИЯ “БЛАГОДАТЬ.” (ДЭ): МАГИЧЕСКАЯ СИЛА И МОРАЛЬНЫЙ ИМПЕРАТИВ

Будучи не просто философским понятием, но и общекультурным символом с религиозно-мифологической аурой - одним из главных конститутивных элементов “китайской идеи”, категория “дэ” преисполнена величественной таинственности. Происхождение иероглифа “дэ” восходит к истокам китайской письменности, к гадательным текстам эпохи Шан-Инь (XVI-XI вв. до н.э.). Сущностная связь дэ с фундаментальной для всей китайской культуры мантической практикой отражена, в частности, в термине “Чжоу и” “сы дэ” (“четыре благодати”), знаменующем собой четыре основные мантические характеристики гексаграмм. Гадательная практика - это всегда попытка взаимосвязи с высшими, сверхъестественными силами, с эмпи-рейным миром духов и божеств. Именно такого рода связь и выражал этимон “дэ”. В рамках мифологического мышления контакт с высшей силой предполагает овладение ею или, по крайней мере, приобщение к ней. Поэтому в древнейший, дофилософский период своего бытования термин “дэ”, подобно океанийской “мане”, обозначал и приходящий извне божественный дар, и внутреннюю магическую силу.