Читать «История этических учений» онлайн - страница 24

30

Отсюда следует, что и в деятельности полезно придерживаться спокойной скрытности: “Дела завершаются благодаря тайне, и договоры рушатся благодаря разглашению” (гл. 12). Надо следовать своей природе и своему предопределению, а не “обучать людей гуманности и должной справедливости”, которые так же непередаваемы, как ум и долголетие: “Ныне если кто-то скажет человеку: “Непременно сделаю тебя разумным и долголетним”, все в мире непременно сочтут это безумием. Разумность - это [индивидуальная] природа (син2), а долголетие - предопределение (мин1). Природа и предопределение не суть то, чему научаются у другого. А предложение человеку того, на что он не способен, все в мире называют обманом. […] Разум народа нельзя использовать, как и сердце младенца” (гл. 50).

Следующий чрезвычайно краткий исторический период развития легизма стал для него исторически самым значительным. Еще в IV в. до н.э. он был взят на вооружение в государстве Цинь, а вслед за покорением циньцами соседних государств и возникновением первой централизованной империи в Китае обрел статус первой всекитайской официальной идеологии, опередив таким образом имевшее на это большие права конфуцианство. Однако незаконное торжество длилось недолго. Просуществовавшая всего полтора десятилетия, но оставившая о себе на века глубокую и недобрую память, пораженная утопической гигантоманией, жестоким сервилизмом и рационализированным мракобесием, империя Цинь в конце III в. до н.э. рухнула, похоронив под своими обломками и грозную славу легизма.

Конфуцианство же к середине II в. до н.э. добилось реванша на официально-ортодоксальном поприще, эффективно учтя прежний опыт посредством умелого освоения ряда прагматически эффективных принципов легистского учения об обществе и государстве. Морально облагороженные конфуцианством, эти принципы находили реализацию в официальной теории и практике Срединной империи вплоть до начала XX в.

Даже вопреки стойкой конфуцианской идиосинкразии на легизм в Средние века видный государственный деятель, канцлер-реформатор и философ-конфуцианец Ван Аньши (1021-1086) включил в свою социально-политическую программу легистские положения об опоре на законы, в особенности карательные (“суровые наказания за малые проступки”), о поощрении воинской доблести (у2), о взаимной ответственности чиновников, об отказе от признания абсолютного приоритета “древности” (гу) над современностью.

В конце XIX - начале XX вв. легизм привлек к себе внимание реформаторов, усматривавших в нем теоретическое обоснование ограничения законом императорского всевластия, освященного официальным конфуцианством.

31

После падения империи, в 1920-1940-е гг. легистскую апологетику государственности стали пропагандировать “этатисты” (гоцзяч-жуи пай) и, в частности, их идеолог Чэнь Цытянь (1893-1975), ратовавший за создание “неолегизма”. Сходных взглядов придерживались и теоретики гоминьдана во главе с Чан Кайши (1887-1975), заявлявшие о легистском характере государственного планирования экономики и политики “народного благоденствия”.