Читать «Избранное. Том 1. Сон в начале тумана» онлайн - страница 255

— Но ведь революции случались и раньше, — заметил Джон.

— Совершенно верно, — ответил Антон. — Но Октябрьская революция отличается от всех остальных революций тем, что если раньше сменялся один класс эксплуататоров другим, то сейчас взяли власть те, кто сам трудится. Человек хочет пользоваться плодами труда сам, без посредников! А то, что здесь происходит, на Чукотке, это вообще небывалое! Ведь мы должны разбудить человеческое достоинство у людей, отброшенных на задворки истории.

Антон увлекся, и его слова разносились надо льдами, навстречу набегающей зимней полярной ночи.

Водная поверхность маленького разводья уже едва просматривалась.

— Нам пора на берег, — сказал Джон и встал.

Обратная дорога показалась не такой нудной. Может быть, потому, что за спиной Джона Макленнана волочилась по снегу убитая нерпа, а это означало сытный ужин и крепкий сон в хорошо нагретом пологе. Простые человеческие радости, которые ожидали Антона Кравченко, так волновали его, что он невольно прибавлял шаг, а потом предложил сменить Джона и сам впрягся в ременную упряжку.

Пока охотники не устали, разговор продолжался. Джон шел чуть позади, а потом все-таки вышел вперед, потому что Антон неверно выбирал дорогу среди ледяных нагромождений и порой ему приходилось преодолевать довольно высокие торосы.

— Я все чаще слышу: Ленин, Ленин, — сказал Джон. — Что он за человек?

Антон вкратце рассказал о жизни Владимира Ильича.

— Ничего особенного, — с оттенком разочарования заметил Джон.

— В том-то все и дело! — подхватил Антон, подтягиваясь к Джону вместе с нерпой. — Ленинское предвидение в том и состоит, чтобы угадывать и правильно понимать развитие человечества.

— Вот уже довольно долго, — перебил его Джон, — я часто слышу ссылки на ленинские слова. Если Ленин действительно великий реалист и материалист, судя по вашим словам, и если он умный человек, то он должен бы предостеречь последователей от буквального, прямолинейного применения его идей по каждому поводу и каждому случаю. Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывался пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.

— Вы говорите так, словно читали Ленина, — заметил Антон. — Никто так часто, как он, не предостерегает от догматизма и принятия всего на веру.

— Это мне нравится, — сказал Джон и предложил Антону сменить его.

Тот с радостью скинул с плеча ременную лямку и свободно вздохнул: все-таки неудобная упряжка, надо придумать что-то другое, потому что такая стесняет дыхание, сковывает грудь.

Антон шел по следу Джона, ступая по широкой гладкой линии, которую оставлял на снегу тюлень.

Зарево надо льдом погасло. Заполыхало северное сияние, почти затмевая звездный свет. Громкое усталое дыхание охотников широко разносилось по морю. Было жарко, и несколько раз Антон снимал малахай и вытирал обильно вспотевший лоб. И, однажды остановившись, он вдруг поразился необычности и нереальности всего происходящего — этому политическому разговору на торосистой поверхности Ледовитого океана с канадским гражданином. Вот уж, как говорят, и нарочно не придумать!