Читать «Избранники народные» онлайн - страница 17

— По такому случаю я бы тоже поляну накрыл! — нежно зажмурился Анатолий Иванович и машинально перешагнул в чтении далеко вперед. Видно, в голове уже зазнобило.

«20 июля 1767 года старая, но все еще на ходу золоченая немецкая карета, самая представительная среди экипажей фефиловского парка, защелкала колесами по камням Ново-Московской улицы. Карету бодро тянула шестерка рысаков, недавно выведенных на здешнем конном заводе генерал-адмирала графа Алексея Орлова. Эти статные, в яблоках, мощные кони сразу же стали особыми любимцами Фефилова за их силу и несравненное умение, несмотря на вальяжную с виду поступь, достойно и широко гарцевать.

В отличие от прежних Земских соборов, где избранный сам нес бремя расходов на поездку и пребывание в столице, первородным депутатам Уложенной комиссии, независимо от сословия и состояния, впервые в России предоставлялось множество льгот и привилегий, а также всемерная денежная поддержка на каждом шагу. Оплачивались как путевые трактирные расходы без мелочного учета съеденного и выпитого, так и выделялись достойные средства на помощь бедным, погорельцам, сиротам и вдовам, ежели те ударят челом господину депутату Христа ради.

Перед поездкой в Москву Фефилов, не желая быть в первопрестольной подобным черному деревенскому мужику, который на солнце валяется, чаще других книг держал в руках „Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению“ — правила поведения в обществе, свете и при дворе. Он твердо усвоил из него такие морали, чтобы всегда глядеть весело и приятно, не коситься на людей; в сапогах не танцевать; в обществе плевать в сторону; пальцем носа не ковырять, ножом зубов не чистить; головы не чесать… Так что не красного словца ради на встречах с избирателями стряпчий Грязнов, который был доверенным лицом Ефима, не упускал случая подчеркнуть, что Фефилов „просвещенный без паук, природою награжден“. Ко всему достаточно начитан по воронежским меркам. Все новые книги из лавки на Сенной площади имелись у него. Любой вкус могла удовлетворить библиотека Ефима. В ней были как Четьи минеи, опера „Мельник — колдун, обманщик и сват“, повести „О Бове-королевиче“, „О царице и львице“, „О споре жизни и смерти“, так и сочинения протопопа Аввакума, Шекспира, Плутарха и Локка.

В Москве воронежцев с первых минут обласкали специально приставленные к каждой иногородней делегации толковые люди из сенатских стряпчих чинов, чтобы приезжие господа депутаты по своей провинциальной дикости не потерялись в незнакомом большом городе или не оказались в руках злых людей. Они же определили их на „квартеры“ и выдали казенные деньги.

30 июля в Кремле был назначен общий сход.

К 7 часам утра депутаты явились все как один: столичные вельможи в парадных шитых золотом мундирах, сверкавших высочайшими орденами, черносошные крестьяне в домотканых одеждах из крашенины, чаще всего черной, провинциальные дворяне и купцы, одетые в самые модные и дорогие французские платья, какие они только успели наспех найти по приезду в Москву. При том при всем купцы на фоне своих иностранных платьев горделиво несли окладистые бороды и матерые атаманские усы. Были в толпе и представители оседлых инородцев во всяких пестрых костюмах, и даже эвенкийский шаман с жидкой бороденкой, расписным бубном и перьями филина в волосах.