Читать «Загадки, тайны, память, восхищенье...» онлайн - страница 93

^{Альфред де Виньи}

Объект исследования часто становится менее важным, чем его субъективный образ, картина, которую образуют лучи, пройдя через призму. Поэтому Чаттертон оказался представленным как бы множеством Чаттертонов, нередко мало похожих друг на друга. Он становится лишь поводом для развития идей, которые, вроде и не должны иметь к нему отношения. Так, отдельные литературоведческие работы ХХ века отмечены заметным влиянием фрейдистской философии в трактовке его личности и психологии творчества, что довольно неожиданно и, в общем-то, не подсказывается исследуемым материалом. «Основой для правильной оценки Чаттертона, – писал швейцарский ученый Р. Штауберт, – является анализ его юношеской психики… исследование генетической обусловленности психических форм поведения…». Последующие размышления автора работы уводят в область, далекую от собственно филологического исследования, да и от самого Чаттертона, который становится похожим на любого другого человека с незначительными вариациями.

З. Фрейд, конечно, внес выдающийся вклад в современную культурологию, но сам австрийский ученый видел известную ограниченность характеристики личности в соответствии с его концепцией: основу психического аппарата, по Фрейду, составляет Бессознательное, а содержание Бессознательного у всех людей, в сущности, одинаково, так как включает ограниченное число комплексов (Эдипов комплекс, каннибализм, боязнь кастрации и т. д.).

Но так как фрейдизм входит в центральную область исследований Р. Штауберта, он может постичь, освоить (сделать своим) Чаттертона, только восприняв его через эту призму, и поэтому уверенно заявляет, что его Чаттертон – «правильный», следовательно, другие «неправильные».

Проводя функциональный анализ творчества Чаттертона в русле сопоставительного литературоведения (компаративистики), стоит смотреть, прежде всего, на процесс трансформации образа поэта и восприятия его творчества. Из обширной области вхождения Чаттертона в культурный мир Европы можно выделить одно: восприятие поэта и его достижений английскими и французскими романтиками.

Обращение к данному вопросу приобретает особое значение при исследовании такого малоизученного литературного феномена, как поэзия предромантизма. Сложность этого явления, его своеобразие заключается в том, что оно оказалось на стыке двух исторических и не только исторических, но и литературных эпох, и явилось в известном смысле переходным этапом в развитии литературы: предромантизм – это уже не Просвещение, но еще и не романтизм.

Подобный подход к творчеству Чаттертона имеет весьма существенный аспект. Рассматривая восприятие романтиками его поэтического наследия и самой личности поэта, обязательно поднимается такая важнейшая проблема, как генезис романтизма, ибо творчество Чаттертона стоит у самых истоков этого литературного направления. А вопрос о рождении нового направления – всегда один из самых сложных и важных в науке и литературе. Речь идет не просто о некой формальной периодизации, об установлении точной даты его появления. Успешное решение задачи состоит в том, чтобы вскрыть целый комплекс причин и мотивов (социально-исторических, философско-эстетических, собственно литературно-художественных), исходя из общих закономерностей развития литературы как неотъемлемой части духовной жизни общества.