Читать «За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове» онлайн - страница 84

— Как, как? — переспросил Коста.

— Деморализуют, — повторил Цаликов и, рассердившись, добавил: — Клевета, бессовестная клевета!

— А как это понять — «деморализуют»? Что именно имеется в виду?

— Что бы ни имелось, — покачал головой Цаликов, — а Каханову это слово очень понравилось. Он даже повеселел и ус подкрутил.

— Да, к сожалению, это не ново, — вздохнул Коста. — Школы, просвещение малых народов — все это для Кахановых деморализация, разврат… Ну, посмотрим, чья возьмет!

— Они сильны, Коста, не связывайся, — посоветовал Цаликов.

— «Не связывайся»? Значит, пусть нас возвращают к дикости, к средневековью, а мы будем молчать? Ну нет!

— Кроме неприятностей, ничего не добьемся! — еще решительнее возразил Цаликов. — Да и кто мы? Думаешь, много таких, как ты?

— Не много, но есть… Нас, во-первых, поддержит интеллигенция. Я уже говорил кое с кем… А там и земляки поднимут голос… Надо выступить с протестом, и как можно скорее.

— Смотри, друг мой, смотри, — предостерегающе сказал Цаликов. — Начальство еще помнит твою речь в Пятигорске, да и вообще отец Эрастов и полковник Хоранов — не лучшие твои друзья. Поверь, я тебе только добра желаю.

7

Окончились рождественские каникулы, и воспитанницы женской школы возвращались во Владикавказ. Приехала из Нара и Замират. Ее привез Борис, бережно закутав сестренку в свою старенькую бурку. По дороге, в Алагире, встретились они с Муратом, старым приятелем Бориса, который тоже направлялся во Владикавказ по каким-то своим делам, и остаток пути проделали вместе. День выдался морозный, солнечный, лошадь бежала быстро, резво помахивая хвостом. Они весело болтали, смеялись чему-то, и Борис не раз замечал, какими глазами поглядывает Мурат на его сестру. А она и впрямь была сегодня хороша — разрумянившаяся на морозе, с распушившимися волосами на лбу, оживленная.

Незаметно добрались до Владикавказа. Вот и улица, где находится здание школы. Но что это? Из конца в конец она запружена горскими арбами, на которых родители привезли учениц, а на запертых дверях школы висит объявление: «Приют закрыт».

По мостовой возле школы важно расхаживали городовые в теплых шубах, с шашками на поясах. Однако морозный ветер и их пробирал до костей, тогда, позабыв о своем «высоком положении», они смешно приплясывали на месте, стуча по мерзлой земле коваными сапогами.

Девочки, воспитанницы приюта, продрогшие в пути, жалобно просили:

— Ну откройте двери, дайте хоть погреться!

— Приют закрыт! Не имеем права!

— Как закрыт? Сегодня начало занятий!

— Совсем закрыт! Разойдитесь!

Но никто и не думал расходиться. Все подъезжали

и подъезжали арбы. Горцы разжигали на улицеМжщ ко-стры, чтобы согреть продрогших детей. -

Темнело. Мороз усилился.

К людям, столпившимся возле арб, подошла группа осетин. Один из них — высокий, худощавый, в черном пальто и каракулевой шапке — влез на арбу и поднял руку.