Едва я начал связыватьслова,как овладел бессвязностью — никтоне понимал меня, да я и самсебя не понимал, возненавидевслова, которые меня всегдав колодец возвращали, — в тот же самыйколодец тёмной сущности моей,объятый мглой недавнего рожденья,пока в своих блужданьях не нашёлна новоявленной поляне словодушица, —слово-нить: оно меняиз лабиринта вывело на волю.С тех пор я слов других не признавал.Я сжёг все словари, и с той поры,замкнувшись в этих певческих, волшебных,лесных, летящих в прошлое слогах,я в полный голос,над речным откосомили среди точёных колоколен,в цементе городского центра, в шахтах,в конторах и во время отпеваний, —стал слово терпкое жевать — душица, —и было так, как будто я голубкув толпе тупиц на волю выпускал.Так робкая душа благоухает,так истина фиалковая пахнет,так векилёгкий сон несут глазам —душицей ночь пропитана, — отнынедушица, превратившись в револьвер,меня сопровождала в мир зверей,она мои стихи оберегала.Вдруг на пути дракон, клыки (как видно,всё шло к тому, чтобы меня сожрали),кайманы, вепри —тут же достаёшьзаветное словечкоиз кармана, —душица! — крикнешь голосом счастливым,дрожишь, душистым словом потрясая.О чудо, — перепуганные зверииспрашивают у тебя пощады,смиренно просят подарить душицу.Словцо чешуекрылое, душица!Словцо летательное,с чистотойи тайной жреческого ритуала,словцо, заряженное ароматом,пространственным, как чернота пантер,фосфоресцирующая душица,ты помогала мне не говоритьни с кем и объяснить мою судьбумолчанием, где так красноречивобеззвучное наречие душицы!
