Читать «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» онлайн - страница 115

Программа, изложенная министром внутренних дел перед представителями прессы, по верному наблюдению историка, не содержала ничего нового по сравнению с задачами, поставленными в его апрельском докладе^{412. Но она впервые предавалась гласности. Ее умеренность явно разочаровала деятелей российской журналистики, находившихся в плену больших ожиданий, которых, как получалось, Лорис-Меликов не оправдал. Это разочарование, по-видимому, испытывал даже М.Е. Салтыков-Щедрин. Несмотря на свой обычный скептицизм по отношению к намерениям властей, на Михаила Та-риеловича, подсознательно, он, как видно, все-таки определенные надежды возлагал. «Вот, значит, и либерализм выяснен»: «о конституции и думать нечего и распространять конституционные идеи значит производить в обществе смуту», — подвел редактор «Отечественных записок» итог встрече с министром413. Многие тогда в либерально-демократической среде испытывали нечто вроде обиды за свои неоправданные ожидания, ощущая себя как бы обманутыми диктатором. Безгласная и бесправная до его прихода к власти русская печать подняла свой критический голос против Аорис-Меликова, упрекая его в бездействии и нерешительности. «Росчерка пера достаточно для отмены всех постановлений, которые стесняют свободу печати, и для восстановления хотя бы того порядка, который существовал по закону 1865 г., — высказывался С.А. Муромцев в «Юридическом вестнике». — Истинная свобода печати и оживление земства невозможны, пока существует административный арест и административная ссылка. В высшей степени поразительно, что в программе г. министра не сказано ничего об этом предмете»414.}

Но господин министр о многом не сказал в своем выступлении перед деятелями журналистики, которое он сам в разговоре с П.А. Валуевым назвал «нотацией». Он не мог поведать здесь о том, что «некоторая свобода», предоставленная прессе, послужила «наиболее ожесточенным нападкам» на него в дворцовых сферах — «со стороны претендентной нашей аристократии, разных фрейлин с Победоносцевым и К°. Наветам и сплетням, доходившим неоднократно до государя, не было конца»^415.

Пресса, с его точки зрения, явно забегала вперед и тем мешала ему идти к намеченным преобразованиям, которые мыслились им как постепенные, тщательно подготовленные. Осенью 1880 г., готовясь сделать новый шаг в деле реформ, он попытался утихомирить прессу, которая уже начала вызывать тревогу и настороженность в верхах своими «мечтательными иллюзиями». Не мог он не учитывать и того, как ревниво относились в верхах к той поддержке, которую оказывала либерально-демократическая журналистика его политическому курсу. Похвалы в его адрес, названные Валуевым неприличными, действительно нарушали принятые в самодержавной империи субординацию и соответствующий этикет. Речь Аорис-Меликова перед редакторами и издателями в значительной мере имела целью успокоить власть. Он просил осведомить о ней министра императорского двора А.В. Адлерберга, возвращавшегося в Ливадию. А вслед ему, в том же сентябре, спешит и сам доложить царю о своем «строгом внушении» прессе. Тут же он попытался и защитить ее от нападок, и оправдать перед царем.