Читать «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» онлайн - страница 105

оказалась не совсем удачным инструментом для привлечения общественных сил к деятельности, в направлении «соответствующем государственному порядку»^{375. Думается, свою роль могло сыграть и сознание Лорис-Меликовым некоторой «пробуксовки» его деятельности. Осторожный и постепенный путь к преобразованиям, по объективным причинам не суливший скорых результатов, грозил охладить энтузиазм общества, сопровождавший назначение диктатора и его первые шаги. Возможно, некоторое угасание общественных надежд граф и почувствовал летом 1880 г. — спустя полгода после учреждения своей комиссии. Предпринятая акция явно оживляла веру в него как деятеля, ведущего страну в нужном направлении. Она свидетельствовала, что Лорис-Меликов был не только серьезным политиком и дипломатом, но и незаурядным психологом.}

Общество возрадовалось ликвидации органа по борьбе с революционерами, хотя вряд ли кто верил, что она выполнила предназначенную ей роль. По меткому выражению М.Н. Каткова, «революция наша остается в тумане»^{376. И вряд ли кто из идейных противников московского публициста не согласился бы с этим. Многие либералы могли бы повторить вопрос, поставленный несколько позднее в рабочих тетрадях Ф.М. Достоевского: «...пресеклись ли убийства и преступления? Лорис-Меликов уничтожил ли злую волю?» Но все с облегчением приветствовали закрытие органа власти с его исключительными, надзаконными полномочиями.}

Велико было ликование печати разных направлений по поводу ликвидации Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии. Хотя многие понимали, что уничтожается лишь учреждение, а его функции остаются, как остается и вся налаженная жандармская практика с ее тайной агентурой, перлюстрацией, поощрением доносов и шпионства. И все же — такова роль символа в социальной психологии, каким стало Третье отделение, — большинству подданных империи казалось, что вместе с этим учреждением уходит все самое темное и гнетущее из русской жизни и начинается ее новая полоса.

В результате закрытия Верховной распорядительной комиссии, инициированного самим ее начальником, резко возрос авторитет Лорис-Меликова и в правительственных, и в общественных кругах: диктатор явил редчайший в истории империи случай добровольного отказа от, казалось бы, неограниченной власти. Возросло доверие к нему царя, который не часто сталкивался с подобным поступком на государственном поприще. В рескрипте М.Т. Лорис-Меликову Александр II, перечисляя все его заслуги по службе на Кавказе и на постах генерал-губернатора, заключал, что и во главе Верховной распорядительной комиссии граф оправдал царские ожидания. «Настойчиво и разумно следуя в течение шести месяцев указанным Мною путем, к умиротворению и спокойствию общества, — провозглашал Александр II, — Вы достигли таких успешных результатов, что оказалось возможным, если не вовсе отменить, то значительно смягчить действие принятых временно чрезмерных мер, и ныне Россия может вновь спокойно вступить на путь мирного развития». За оказанные услуги Лорис-Меликов был пожалован кавалером ордена Святого апостола Андрея Первозванного¹ — высшим в империи.