Читать «Где-то под Смоленском (сетевая публикация)» онлайн - страница 12

У клирика глаза стали как плошки.

— А если этот — новый?

— А если он от собственных сил Рейха, то у нас проблемы. Где мы сейчас найдём экзорциста именем пролетарского Интернационала? Таких больше не делают.

Я всегда хотел спросить у кого-нибудь знающего, и тут не утерпел.

— Шеф, — говорю, — да когда ж это кончится? Того Рейха давным-давно нет, а подарочки до сих пор всплывают. Они выдохнуться должны были ещё в прошлом веке.

— Как с китайцами договоримся, так и кончится, — говорит шеф философски.

— При чём тут китайцы?

— Китайцев много.

— Это факт.

— Сто раз с ними договориться пытались. Чего только не предлагали взамен, чтоб прекратили почитание Нанкинского Будды… Но объясни китайцу, почему он должен себя ущемить, чтобы каким-то варварам спалось спокойней.

И вдруг читает шеф нараспев что-то по-китайски; по всему — заклинание.

— «Господин Рабе», — переводит, — «просиявший в Нанкине, защити от Восточной Тьмы». А был Нанкинский Будда фашист и лидер партийной ячейки. Оттого только удалось ему совершить подвиг милосердия, за который он был обожествлён. Так возникла дурная выворотная связь: почитание доброго бога вливает силу в полудохлые злые чары на другом конце света… Сам герр Рабе, полагаю, от этого не в восторге, но тут уже ничего не поделать.

А мне подумалось, что не всё так просто. Несговорчивость китайская не от одного корня растёт. Поднебесная, конечно, не прочь напакостить европейцам. Но с другой стороны, крайне редкая и ценная это штука — заклинание защиты людей от самих себя.

Серёга дух перевёл, губу покусал и спрашивает:

— А у… наших свои демоны были?

— А как же? В ГУЛАГе столько родили, что ещё лет на сорок хватит.

Клирик смолк, будто онемел. Вижу, не по себе ему.

Но куда от правды деваться?

Честно признаюсь, много я повидал в жизни, но тот день сравнить не с чем. Разве что с кинолентой какой-нибудь. Я думал, такого количества спецэффектов в жизни не бывает. Позже, когда мы уже отчёты писали, шеф рассказал, как он в молодости на северах бывший лагерь упокаивал при урановом руднике. Много там людей в землю сошло в ярости и отчаянии, были среди них невинно осуждённые, и одержимый демоном свой имелся, из блатных. Несколько сотен некромагов работали, целая войсковая операция.

Но и там, как признался шеф, проще было.

Помню, как погнал демон на нас вначале свеженьких мертвяков, тех самых «чёрных копателей». Их я автоматным огнём в клочья разнёс, а Володька смоленский заклятием накрыл то, что оставалось. Минуты три длилось затишье. Помню, как выли вдали — не то духи испуганные лесные, не то провода.

А потом из суглинка да песчаных осыпей полезли мёртвые немцы. Сколько же их там было! Не иначе все семьдесят лет сзывал их демон под свою волю, и сползались они под землёй, точно в сказках Гоголя. Помню, как Светка, оборотень-орлица, заходила на атаку и черепа в обрывках гнилой плоти с плеч срывала. Как все мы, еле живые от усталости, цеплялись к шефу, вливая в него остатки сил, а шеф гвоздил такими заклятьями, что даже у меня в кишках леденело. Помню, как снова всё стихло и показалось — справились… Досуха выжатые, сползлись в кучу, поддерживая друг дружку. Вымотались так, что всех озноб бил, а Васька-ротвейлер ещё отравился, выворачивало его не по-детски…