Читать «Вторая часть Великого похода. От океана до степи» онлайн - страница 135

Дримм и сам не смог бы так сразу ответить на этот вопрос: с одной стороны, он не слышал и не видел, не ощущал обонянием ничего угрожающего, но с другой стороны, за полтора года жизни здесь он прочувствовал этот лес как себя: знал сколько в нем пчелиных ульев, кустов орешника, малины, зарослей конопли, кто и когда из животных их посещает, где еще осталась дикая копа и где лучше растет трава, а где палая листва сбивается в удобные для него кучи, даже как должен звучать ветер в ветвях и множество подобных вещей. Сейчас знакомый лес звучал немного по другому -- по нему шли чужаки, те кого этот лес еще не встречал, пока еще они были далеко, вне пределов доступной ему территории, но приближались.

Помимо всех вышеназванных причин имелось и еще кое-что: нельзя было точно сказать с какого момента у Дримма так обострилось чутье и что было тому причиной -- его занятия магией, поединок с ''бараноголовыми'' гуманоидами или просто время пришло, но с какого-то момента мир начал приоткрывать для него ранее закрытые двери, примерно как до попадания сюда. И нет, к нему не вернулось магическое чутье, а скорей вновь проснулось то, что делало его фейри -- связь с его внутренним скрытым глубоко внутри Я, ну а там, как считал обрадованный переменами Дримм, и до полного возвращения магии недалеко, по крайне мере он на это надеялся. Возможно также чутье проснулось от того, что за зиму фейри добился впечатляющих успехов -- сумел пробудить в себе магию рун и активно каждый день работал с другими школами. Так это было или не так -- неважно, главное -- фейри сумел ощутить потенциальную угрозу себе и выстроенному им мирку и в отличие от зимней истории у него имелось достаточно времени чтобы подготовиться.

Дримм не сразу вскочил из-за стола, нет, он не торопился и сначала тщательно прожевал оставшийся у него во рту кусок, потом вытер руки, встал и... собрал посуду, отнес ее к печи, вернулся (все это не торопясь, но и не медля -- ровными экономными движениями), смахнул со стола крошки, вымыл руки в бадье, тщательно их вытер и только потом отправился за установленным в изголовье кровати сундуком, что появился там примерно через месяц после зимнего нападения и все это время до самого настоящего момента прирастал содержимым.

Здоровенный фейри без труда принес сундук к столу и, поставив его на край, начал доставать из него разные и весьма интересные вещи. Первым появился гораздо более мелкий сундучок, но все же сундучок, а не шкатулка. Вторым -- тщательно завернутый в хорошо выделанную кожу лук. Третьим -- пустой колчан от этого лука и масса жесткой кожи: несколько небольших вогнутых пластин, грубое подобие наголенников, каких-то манжетов, множество ремней, и чем-то напоминавший корсет пояс с большой, круглой как тарелка пряжкой из толстой бронзы, несколько меньшие пластины из того же металла украшали пояс по всей длине. Четвертым появились похожие на короткие мечи клинки с резными рукоятями из рога, с навершия одного из клинков скалилась зубастая голова кри, а с другого -- голова дракона. Несмотря на немалый размер это все же были именно ножи: не очень широкими чуть изогнутыми клинками удобно было и рубить, и колоть, и резать, да и метнуть их во врага не возбранялось -- не подведут и попадут точно в цель, особенно в руках своего создателя-фейри. Бронзовые лезвия были заточены с двух сторон. Пятым появился еще один тщательно запечатанный кожаный сверток и занял свое место на столе. Шестым -- бронзовый же одноручный топор, топор чем-то напоминал парные клинки, не внешним видом, но возможностями, что он давал своему владельцу: топор прекрасно мог рубить и даже резать -- изогнутая как сабля чуть изломанная на нижнем конце рабочая часть прямо намекала ''вспори мной чье-нибудь горло'', а гнутая как нужно рукоять сообщала лезвию дополнительную силу при ударе. А еще топор тоже можно было метать, и брошенный умелой рукой топор (а фейри умел) был поопасней любого ножа. Седьмым предметом стали общие ножны для не менее чем полудюжины ножей, из которых лишь один был изготовлен из бронзы, материалом остальных служили медь, камень, серебро и даже кость, ну и конечно у каждого великолепные резные рукояти. Восьмым появился бронзовый шлем, и на этом сундук почти опустел, а хозяин сундука спустил его со стола на пол. В сундуке сиротливо остался лежать круглый, весело раскрашенный щит с бронзовым умбоном и заточенной медной полосой по краям.