Читать «В водовороте века. Мемуары. Том 2» онлайн - страница 171

Я не на шутку попал в тупик: сам пожелал создать свою армию и легализовать ее, а вот командующий предлагает мне возглавить агитпропгруппу! Откажусь — Юй, несомненно, обидится. Да это затруднит и положение Лю Бэньцао.

Дело, как говорится, табак, но ничего не поделаешь. Воспользуешься его доверием, может быть, тебе и улыбнется судьба.

И я принял его предложение, отвечая, что сказано — будет сделано.

Юй был очень доволен и тут же на месте велел подчиненному написать приказ о моем назначении.

Итак, я стал начальником агитпропгруппы командования. Ху Цзэминь был назначен помощником штабного офицера, ЧэньХаньчжан—секретарем. Получился безрассудный, неожиданный результат. Но нам пришлось ступать по этой «лестнице». Но, правду сказать, этот сюрприз, мой «чин», в значительной мере помог нам в легализации нашего партизанского отряда.

Вчера мы укрывались на задворках чужого дома, а теперь при помощи Лю Бэньцао проникли в самую сердцевину части командующего Юя. Сравнивая перемены вчера и сегодня, на душе у меня стало даже приятно.

Но вечером того же дня, вопреки моему ожиданию, мы столкнулись с неожиданной неприятностью. Солдаты Армии спасения отечества забрали и привели в городок 70–80 корейских юношей, которые направлялись из Яньцзи к Фуэрхэ. Я, весь охваченный гневом и удивлением, издали с грустью посмотрел на арестованных и поспешил к учителю Лю Бэньцао.

— Вот беда! Ваши солдаты опять захватили целую группу корейцев. Какие они там прояпонцы?! Нет там никаких прояпонских душ. Надо же узнать, есть ли среди них холуи самураев или нет. А потом уж прошу и принимать решение.

Выслушав меня, Лю Бэньцао ответил:

— Пойди ты, Сон Чжу. Тебе мы верим.

— Мне одному сделать это будет трудно. Прошу сделать это вместе с вами. В общем-то у вас речь убедительная. Ваше слово, пожалуй, воздействует даже и на японского прислужника. Надо убедить и поднять их на схватки с япошками. Зачем же их умерщвлять?! Ведь они же не прояпонские!

— Ты сам, Сон Чжу, умелый оратор, тут мне незачем выступать с речью. Выйди один, — сказал Лю Бэньцао, отмахиваясь от меня.

Это, конечно, факт, что я, как сказал учитель, часто выступал с речами в ученические годы. В Гирине, Дуньхуа, Аньту, Фусуне, Чанчуне и во многих других районах я выступал, разоблачал в своих речах амбиции японских империалистов, их стремление к агрессии в Маньчжурии, призывал к сплочению народов Кореи и Китая. Это прекрасно знал Лю Бэньцао.

— Но я же буду говорить по-корейски, как же поймут меня ваши почтенные китайцы? Может быть, у них зародится сомнение, что я агитирую корейских юношей не без провокации.

Выслушав меня, Лю Бэньцао опять отмахнулся и поторопил меня выйти к ним.

— Ты, полагаю, будешь всего-навсего пропагандировать коммунизм. Ну и пускай, это ничего. Я за тебя ручаюсь. Говори спокойно и свободно…

Он уже знал, что я причастен к компартии, участвую в коммунистическом движении.

— Если понадобится, то надо пропагандировать и коммунизм. Чего там плохого?